мозга костей. Даже шутки у него часто были слишком плоскими и примитивными. Но девочка Марьяша была примерной дочерью. И когда ей сказали, что благородный лорд попросил ее руки, она тут же согласилась.

А что еще ждать? Он был молод, красив, имел воздушную магию второго уровня и очень даже симпатизировал Марьяне. Девочка мудро не по годам рассудила, что с такими исходными данными из брака может получить что-то очень хорошее.

Но вот таких проявлений эмоций она не получала никогда! Хотя, положа руку на сердце, такой красавицей она себя тоже не помнила. И Алан, конечно, был хорош. Особенно с неожиданно порыжевшими волосами, завивающимися крутыми локонами. В черном фраке с орденом доблести на лацкане, в парчовом жилете и белоснежной рубашке, он выглядел как самый настоящий жених, которым в данный момент и являлся.

Марьяна не могла назвать ни одной разумной причины, почему считала, что герцог Гольденброук подойдет к их странной свадьбе на полном серьезе. Но вышло все наоборот. Он словно мечтал об этом мероприятии и выглядел абсолютно счастливым и довольным.

Тут в комнату вплыла герцогиня при полном параде с орденской лентой через плечо. За что она получала награды, стоило лишь догадываться. Цепляясь за ее пальцы с нанизанными перстнями, рядом смешно семенил ножками, подпрыгивая на ходу, Верес. Увидев Марьяну, ребенок притормозил, хлопнул глазками и неожиданно выдал:

– О, мама! Касивая, – буква «р» не хотела пока получаться во всех словах малыша. Взрослые дружно рассмеялись и поспешили в сторону замкового храма.

Длинный шлейф платья невесты несли герцогиня на пару с маленьким внуком. Для графини Розенталь это было очень почетно и важно, и показывало слугам, кто станет следующей хозяйкой замка. Абсолютно все слуги и жители замка выстроились на аллее перед храмом в длинный торжественный коридор. И по ходу следования выкрикивали здравицы молодым. У входа в храм шлейф торжественно был собран и повешен на руку невесте. Оказалось, что это целый ритуал, который сопровождался торжественным пением девушек-служанок. Сам ритуал бракосочетания был одинаков для всех потомков драконов, начиная от первого лица королевства и заканчивая последним помощником повара. Поэтому слова торжественных гимнов по поводу проводов девушек замуж тут знали все от мала до велика. И хор звучал очень слаженно и величественно. Марьяна даже заметила, как по ее телу бегут тысячи мурашек, разбуженных пением.

Они подошли к священному месту. Невеста была уверена, что пройдет самая обычная служба, какие тысячами проходят в орбургских храмах. Но завидев огромные двери, вырубленные в нависшей скале и сделанный из одной монолитной каменной плиты, поняла, что в Тарингоффе не все так просто.

Вот прозвучали последние слова и ноты гимна, тяжелые двери распахнулись сами собой, не издав ни звука. Словно все петли были хорошенько смазаны, а тяжелые каменные двери можно сдвинуть одним мизинцем.

Молодые глянули друг на друга, не сговариваясь кивнули и шагнули под мрачные своды храма. Тут же вдоль стен начали поочередно зажигаться золотые огни, теплым светом озаряя длинный коридор. И чем дальше продвигался свет, тем быстрее двери возвращались в исходное положение, отрезая герцога с невестой от остальных гостей. И когда дверь слилась со стеной, не оставляя ни малейшей щелочки, из ниоткуда и ото всюду разом прозвучал голос:

– Подойдите к алтарю, дети мои!

Графиня испуганно вздрогнула и доверчиво прижалась к Алану. В этом отрезанном от всего мира помещении лишь он был ее надежной опорой и защитой.

– Тише, не бойся! Это дух храма с нами говорит! – шепнул он ей на ушко, успокаивая.

– И чего ты там, сын Голденброуков, шепчешь? – насмешливо произнес все тот же голос. – Ведь знаешь, что от меня даже мысли не спрячешь, не то что сказанное слово.

– Я-то знаю, но зачем мою невесту пугаешь? – прищурился Алан, пытаясь найти источник звука. Хотя прекрасно знал, что его не существует. В первый раз он тоже проходил обряд в храме. И имел честь беседовать с этим духом – мелким хулиганом и охальником. Почему у всех храмы как храмы, а у него с юмором?

– Пугаю? – расхохотался голос. – Ты, лапочка, у нас трусишка?

Марьяна растерянно заморгала, чувствуя, как глазам приближаются слезы. Она с трепетом готовилась, наряжалась, боялась, переживала. А здесь вдруг такое чудо гороховое!

– Перестань придуряться, жени нас давай! – грозно приказал храму Алан.

– Ой-ой, какие мы нежные! И поговорить не дадут! – недовольно проворчал храм. – Я, между прочим, столетиями вас жду, когда вы соизволите сюда прийти. А тут пришли и пары слов лишних сказать не дают!

– Развоплощу! По камушку разберу! – набычился Алан.

– У-у, мужиком стал! Что ж, одобряю! – сменил тон дух. – Невеста, юбку задирай!

– Зачем? – Марьяна совсем растерялась.

– Как зачем? – негодующе ответил голос. – Секс нюхать буду!

– Прости! Но это действительно такой ритуал! – постарался успокоить невесту герцог.

– Да пожалуйста! – возмущенно фыркнула Марьяна, задрала юбку и покрутилась в таком виде вокруг себя.

– Ладно, годитесь! – соизволил одобрить странный дух. И тут же его тон сменился на торжественный. – Дети мои, положите руки на алтарь!

И когда они подошли ближе, начал ритуал:

– Согласен ли ты, Алан Гольденброук Тарингоффский взять в жены Марьяну Розенталь?

– А откуда он мое имя знает? – испуганно уточнила женщина.

– Он не шутил, когда говорил, что мысли читает, – негромко добавил герцог. А затем во весь голос добавил:

– Согласен!

– Согласна ли ты Марьяна Розенталь стать женой Алана и войти в доблестный род Гольденброуков?

– Согласна! – четко и уверенно ответила графиня.

– Властью, данной мне древними богами Тарингоффа объявляю вас мужем и женой! – торжественно объявил дух. – Муж, можешь поцеловать свою жену первым супружеским поцелуем!

Алан довольно растянул губы в улыбке, притянул женщину к себе и шепнув: «Моя!», накрыл ее губы своими. И вот тут случилось чудо.

Со всех сторон храма зазвучала музыка. Нежная мелодия словно уносила влюбленных на своих волнах в неведомые дали. Под потолком замерцали, переливаясь всеми цветами радуги, магические огоньки. А на стенах мрачного храма неожиданно расцвели цветы, наполняя воздух умопомрачительным ароматом.

– Не, посмотрите на них! – присвистнул дух храма. – Вы какие-то точно ненормальные. Первым делом родили ребенка, затем переспали, и лишь под конец, когда пришли жениться, оказались истинной парой. Какому-то золотому дракону более чем повезло!

Только Марьяна пропустила последние слова храма мимо ушей. Ее гораздо сильнее взволновал тот факт, что он посчитал Вереса их сыном. Но потом сама себя успокоила: дух считывал мысли, а Алан пообещал, что будет считать малыша своим.

Когда голос духа затих, молодожены с удивлением обнаружили на запястьях золотые татуировки. Это были два контура сердец, переплетенные друг с другом.