Советским Союзом соглашение и что Советы полностью выполняют свои обязательства». Тем не менее, сообщал Гордон своему руководству в Лондоне, пан Высоцкий «заверил германское правительство, что этот отказ должен был принят лишь как результат нынешней обстановки и не исключает возможности того, что Польша пожелает работать совместно в указанном направлении при более благоприятной обстановке». Варшава попросила «предоставить ей время для рассмотрения этого вопроса более детально, чтобы учесть все относящиеся сюда факторы». По сути, Юзеф Пилсудский через своего посла в Германии недвусмысленно давал понять немецкому фюреру, что поступившее из Берлина предложение может быть принято, но когда именно, решать будет он — польский маршал, поскольку он давно уже в большой политике «сам с усами». Спустя всего полгода оказалось, что рассмотрение «этого вопроса более детально» привело к принятию предложения Гитлера.

При пересказе содержания записки Гордона нельзя обойти и того, что она стала известна советской разведке уже в день ее отправления в Лондон, о чем свидетельствуют данные, сопроводившие рассекречивание данного документа на сайте российской Президентской библиотеки. Сие должно означать, что в Советском Союзе за маневрами польского правительства следили весьма старательно, однако трудно со всей определенностью сказать, насколько серьезно или болезненно поступивший сигнал был воспринят высшим советским руководством. По доступным сведениям напрашивается вывод, что Москва упорно продолжала предпринимать свои шаги, направленные на реальное улучшение отношений с Речью Посполитой. Участились контакты в сфере искусства, даже обмен делегациями военных людей. Достаточно полистать страницы издаваемых тогда в СССР периодических изданий, чтобы в этом убедиться. Например, газета «Известия» 14 ноября 1933 года под набранной крупным шрифтом рубрикой «Культурное сотрудничество между СССР и Польшей» поместила сразу несколько публикаций: «Выставка современного польского искусства», которая проходила в столице Советского Союза, «Пребывание польских летчиков в Москве», «Концерт польской музыки», «Оживленные отклики польской печати». И выставку, и концерт, сообщала читателям советская пресса, посетили весьма высокопоставленные советские руководители. Те же «Известия» 11 ноября в специальной заметке «Пребывание польских летчиков в Москве» информировали, что группу авиаторов во главе с полковником Райским, прибывших из Речи Посполитой, принимали «т. Тухачевский — Предвоенсовета СССР», а также «начальник штаба РККА СССР т. Егоров». Высокий военный и политический авторитет М.А. Тухачевского и А.И. Егорова подтверждается тем, что спустя два года им предстояло войти в пятерку первых маршалов Советского Союза. В очередном номере — 12 ноября — «Известия» опубликовали довольно подробную заметку «Отъезд польских летчиков», которая тоже впечатляет вниманием, оказанным авиаторам соседней страны. Проститься с ними на вокзал приехали «Начальник Военно-воздушных сил Рабоче-крестьянской Красной армии тов. Алкснист, член Реввоенсовета т. Эйдельман, Начальник Главного управления Гражданского воздушного флота т. Уншлихт, Начальник войск Московского военного округа т. Корк». Всего в числе провожавших было десять весьма значимых красноармейских командиров.

Столь тепло польских военных, а также музыкантов, художников в Москве встречали и провожали совсем не случайно. Этим, конечно же, демонстрировалось намерение высших советских властей существенно улучшить отношения с тем самым соседом, с которым не так уж давно воевали — сначала долго от него отбивались, потом чуть не взяли его столицу, но в результате многое потеряли. Провожая полковника Райского и других польских военных, М.Н. Тухачевский, равно как и А.И. Корк с И.С. Уншлихтом, вряд ли могли предположить, что всего через несколько дней Гитлер примет в Берлине нового посла Речи Посполитой Юзефа Липского, который передаст германскому лидеру предложение польского маршала подписать соглашение между двумя странами. Заодно глава Рейха получит и конкретные тезисы возможного пакта, а также уведомление Пилсудского, что он доволен приходом нацистов к власти в Германии. Как засвидетельствовали дальнейшие действия Москвы, она не собиралась опускать руки и отдавать судьбу Речи Посполитой на сугубо германское усмотрение, однако ей потребовалось целых шесть лет, чтобы окончательно убедиться в обреченности всех своих усилий на неизбежный провал.

Гитлер же действовал настырно, притом не очень скрывал своих истинных целей в отношении Польши, а они состояли не только в том, чтобы избежать войны с этой страной в условиях германской слабости. Буквально через три дня после встречи с Альфредом Высоцким — 5 мая 1933 года — в интервью британской газете «Daily Telegraph» фюрер нацистов утверждал, что «судьба Германии зависит не столько от дела колоний, сколько от их восточных границ». Тем самым, подчеркнул Эугениуш Гуз, он давал понять, что его усилия, направленные на улучшение отношений с Польшей, не означают отказа от территориальных претензий на Востоке. Без польских земель ему обойтись было невозможно. Их он стремился подчинить и тем самым развязать руки для других действий. Потому-то — дело небывалое — с послами Речи Посполитой Альфредом Высоцким и Юзефом Липским в 1933 году Гитлер встречался четырежды. Он упорно твердил, что его главной стратегической целью является уничтожение Советского Союза, напоминает автор. Поскольку на СССР и в Польше не смотрели как на приятного соседа, то фактически ей предлагалось сделать выбор, на какой стороне ей быть в неизбежной войне.

Оглашаемое фюрером целеустремление не являлось большим секретом и для остальной Европы, с которой лидер нацистов тоже вел соответствующую работу. Еще в начале июля 1933 года разведывательные структуры 4‑го управления штаба РККА в материале «Тайные предложения Гитлера английскому правительству» информировали заместителя наркома по военным и морским делам СССР М.Н. Тухачевского, что продолжаются «секретные переговоры нац. — социалистов с английским правительством». Именно с этой целью «видные сотрудники внешнеполитического отдела национал-социалистической партии находятся уже в продолжении 14 дней в Лондоне для того, чтобы по личному поручению Гитлера подготовить посещение Англии Герингом». Авторы записки на основе агентурных данных полагали, что «Геринг прибудет в Англию предположительно в середине июля». И приедет он не для простого обмена мнениями, а чтобы передать «проект Гитлера о заключении союзного договора», который «содержит предложение Гитлера помочь английскому правительству в его борьбе с мировой большевистской опасностью».

Разумеется, свою помощь Лондону фюрер германских нацистов предлагал, как говорится, не за так. За нее он требовал «предоставления Германии в определенных пределах свободы довооружения». Фундаментальной основой тех желаний было освобождение «от уз Версальского договора германской авиации, химической промышленности и германской тяжелой промышленности». Предложение о союзе с Лондоном содержало и «заявление Гитлера, что в случае войны против СССР Германия может выставить экспедиционный корпус численностью в два миллиона человек». Из приведенного контекста вытекает, что им предполагалась совместная с Великобританией война против Советского Союза. В качестве одного из аргументов в пользу такой взаимности Гитлер назвал и то обстоятельство, что, «разгромив коммунизм в Германии, он оказал Англии громадную услугу, вследствие чего он