Квинт, мельком оглядывая кубок. Погибшие солдаты стали жертвой не только вражеского оружия, но и человеческой жадности. Он уже понимал, что это дело — не просто следствие некомпетентности или случайности. Здесь была интрига, тщательно завуалированная. Префект наверняка знал больше, чем показывал, но был ли он замешан сам?

Квинт Корнелий Регул сделал последний глоток вина и поставил золотой кубок на мраморный столик. Аромат муската всё ещё витал в воздухе, но сам он уже не чувствовал вкуса. В его голове рождались стратегии.

Публий Авид Торкват, чуть наклонившись вперёд, с вниманием рассматривал молодого легата. Складки на его лбу выдавали напряжение, хотя он старался сохранять непринуждённый вид.

— Итак, как продвигается ваше расследование, легат Корнелий? — наконец спросил он, прерывая затянувшуюся паузу.

Квинт ответил с лёгкой улыбкой, не спеша:

— Неплохо, префект. Конечно, есть препятствия, но они вполне преодолимы.

Торкват на мгновение замер, а затем откинулся в кресле.

— Верно. Нет проблем, которые нельзя было бы решить, — протянул он. — Но, знаете, легат, мне кажется, что в Риме сгущают краски. Да, были некоторые… перегибы, но виновники выявлены и уже несут наказание.

Квинт едва заметно вскинул бровь.

— Виновники? — переспросил он, явно намекая на недостаток конкретики.

Торкват понял намёк и продолжил:

— Конечно, не всё идеально, но нужно учитывать, что Египет — провинция сложная. Проблемы неизбежны. Однако сейчас, когда мятежники на грани разгрома, не лучше ли направить усилия на стабилизацию?

Квинт кивнул, давая префекту пространство для манёвра, но не сказал ничего.

Торкват улыбнулся, уловив молчаливое согласие, и добавил:

— Я думаю, в такое трудное время для Рима, когда война на севере затягивает ресурсы, не стоит создавать лишних беспокойств.

Квинт опустил взгляд на кубок, словно обдумывая услышанное, а затем медленно поднял глаза на префекта.

— Вы правы, война на севере важна для всех нас, — согласился он. — Возможно, здесь, в Египте, это не так ощущается, но я вас уверяю, успех на Дунае имеет значение даже для этой провинции.

Торкват улыбнулся, но в его глазах мелькнуло раздражение. Легат не торопился показывать своих намерений. Он решил действовать прямолинейно.

— Именно поэтому, легат, я предлагаю замять это расследование. Мы решим всё здесь сами, без шума и лишних жертв. А вам, за беспокойство, — он сделал паузу, оценивая реакцию Квинта, — мы готовы предложить достойный подарок.

Квинт спокойно выслушал, выдержал паузу, а затем склонил голову.

— Щедрое предложение, префект. Однако вы понимаете, что я не могу вернуться к императору вообще без ответа.

Торкват развёл руками.

— Конечно. Но мы можем предоставить такой ответ, который устроит всех.

Квинт наклонился вперёд, словно вступая в переговоры, и сказал:

— Ответ, префект, должен быть убедительным. Если он вызовет новые вопросы, ваш подарок не спасёт мою шею. Вы же не сможете защитить меня в этом случае?

Торкват, казалось, неохотно кивнул.

— Вы правы. Но что вы предлагаете? - пожал плечами префект.

Квинт выдержал паузу, словно взвешивая слова.

— Мне нужны факты, которые позволят мне закрыть дело. Это включает чёткие ответы и виновных. Кто-то должен понести наказание.

Торкват нахмурился. Это был торг, и он знал, что пути назад уже нет.

— Хорошо. Допустим, я могу вам предоставить… скажем, одного виновника. Например, сборщика Тиберия Брута. Его действия, мягко говоря, были… излишними.

Квинт кивнул, признавая разумность предложения.

— И информация. О фактическом состоянии легиона, о причинах, приведших к мятежу. Это позволит мне убедить императора, что всё под контролем.

Публий задумался. Для него было очевидно что с ним торгуются. А если есть торг, то есть возможность договорится. Вопрос лишь в цене. Далее он старался осторожно ограничится лишь подарком.

Квинт напирал на показательное наказание и ответы. Не хотелось ни того ни другого. Но обратного пути уже не было. Легата нужно было купить. Семья его слишком значима, чтобы устраивать с ними проблемы на ровном месте.

В итоге, они сошлись, на том, что префект приоткрывате ему местные расклады, жертвой делают сборщика Тиберия Брута, который ему уже был поперек горла, и в принципе, сейчас, терял то значение, что имел до начала проблем. Им можно пожертвовать.

А Квинт, со своей стороны, успокаивает императора, про местные проблемы молчит, легион погиб героически и таргически, будучи зажат в коварной ловушке. Кассий Авидий успешно давит мятеж. Все вернется в прежнее состояние.

Если бы не Коммод, то легат вряд ли пошел на такое соглашение. Он понимал что это предательство, а главное понимал что отказав, точно бы усугубил. Было плохо и так и этак.

Квинт улыбнулся, но не слишком широко, чтобы не выдать своё облегчение. Он знал, что выиграл битву, но война за Египет ещё не окончена. “Префект ничего не упомянул про то, чтобы ничего не говорить цезарю” про себя усмехнулся Квинт. Коммод объяснил про начало долгой игры.

Сейчас действительно нужно успокоить все стороны, для успешного ведения войны.

***

926(173) август, земли квадов

Эта кампания запомнилась благодаря одному удивительному событию, которое уже успело обрасти слухами и легендами. Даже Декстер, рассказывая мне о нём, честно признался, что трудно отделить правду от вымысла. Но история была слишком яркой, чтобы её не услышать. Плюнув, рассказал все что говорят люди.

Выходило очень интересная история, и понятно почему она так обрастает измышлениями.

Я с отцом в это время находились в главной ставке. Поэтому можем полагаться лишь на доклады и слухи.

Начало июня выдалось знойным и сухим. И 12-й Легион Фульмината [Молниеносный], оказался в сложной ситуации. В ходе манёвров легион попал в ловушку, окружённый превосходящими силами квадов. Квады же контролировали единственный источник воды, что сделало положение римлян ещё более отчаянным.

Легионеры начали возводить оборонительные сооружения, понимая, что бой в таких условиях невозможен. Квады не торопились нападать, уверенные в своей победе. Более того, рассказывали, что они подходили к римским укреплениям, предлагая фляги воды за немыслимую цену или глумливо спрашивая, как идут дела без воды. Зная воинский юмор всех времен и народов, я легко представлял эту картину, когда глумятся над бессилием противника.

Через неделю припасы воды иссякли. Гонцов, пытавшихся прорваться за помощью, квадские воины ловили и демонстративно казнили. Моральный дух легиона был на исходе. Солдаты поняли, что, возможно, лучше было бы сражаться в полную силу, чем ждать мучительного конца.

И тут начинается самое интересное. Источники расходятся: кто-то утверждал, что в