использует глагол lalein, который в библейском греческом языке означает «Божье слово откровения». Нет, продолжает Иисус, Он никогда не замышлял тайных сговоров против властей. Почему именно Его допрашивают? Если Ему не верят, то пусть спросят тех, кто Его слушал и знает! Иисус желает настоящего суда, с подлинными свидетелями… Но напрасно.

Обычно допрашиваемые первосвященником, впечатленные Его всемогуществом, проявляют смирение, но Иисус не дрогнул. Он отвечает властно и твердо, намекая на то, что Ханнан заблуждается. Такое Его поведение расценивается как дерзость. Один из стражников бьет Иисуса по щеке: «Так отвечаешь Ты первосвященнику?» Иисус отвечает: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин. 18:22–23). Вероятно, то была не просто пощечина. Употребленное евангелистом греческое слово rapisma можно также понимать как удар палкой.

Иоанн не стремится показать страдания и унижения Иисуса и не останавливается на этом. В своем Евангелии он приводит лишь краткое изложение допроса. Историкам остается только сожалеть о немногословности очевидца. Как только Ханнан и иерархи Храма Иерусалимского уходят, стражники дают волю рукам. Они бьют Иисуса, плюют Ему в лицо. Они накрывают Ему голову, бьют и говорят: «Прореки, кто ударил Тебя?» (Лк. 22:64).

Факт остается фактом: неофициальная встреча с Ханнаном не была ни допросом в надлежащей форме, ни предварительным расследованием, впрочем, в те времена не известным иудейскому законодательству. И уж тем более не процессом перед членами Синедриона, как это представляет Марк, еще более далекий, чем Матфей, от исторической реальности. Этот эпизод у Ханнана не имеет ни судебного, ни политического значения. Сомнительно даже то, что были приглашены секретари-писцы (hazzam), обычно присутствовавшие на слушаниях в Синедрионе и делавшие записи на восковых табличках, чтобы потом переписать протокол слушаний на папирус или пергамент. Наверняка об этом мы никогда не узнаем, поскольку архивы сгорели вместе с Храмом в 70 г. н. э.

Иисус никогда не представал перед Синедрионом

Созывал ли действующий первосвященник Каиафа новое заседание Синедриона рано утром, чтобы рассмотреть на нем дело Иисуса? Такова версия, принятая Лукой. Согласно Матфею и Марку, было два заседания верховного совета — вечернее и утреннее. О последнем заседании нет никаких исторических подтверждений, более того, по нескольким причинам оно было просто невозможно. Иудейские историки справедливо подчеркивают, что арест Иисуса от Его смерти отделяют не дни, а часы. Как за такой короткий промежуток времени можно было подготовить дело со свидетелями обвинения и вызвать 71 члена Синедриона на вечернее или на раннее утреннее заседание?

Здесь надо принять во внимание сразу несколько пунктов еврейского закона, в частности положения Мишны[46]. Например, согласно Мишне, уголовный процесс не может проводиться ночью. Кроме того, в случае оправдательного приговора или прекращения процесса из-за недостатка улик судебное решение должно исполняться незамедлительно. А в случае вынесения смертного приговора судьи обязаны собраться на следующий день. Это делалось в интересах осужденного: после положенного периода размышлений те, кто проголосовал за смерть, должны были подтвердить свое решение или отозвать свой вердикт. Кроме того, судебные заседания и прения не могли проводиться накануне шабата или праздничного дня. В случае с Иисусом ни одно из этих правил не было соблюдено.

Если даже предположить, что первосвященники решили незамедлительно созвать заседание Синедриона, было ли бы разумно, с их с точки зрения, его проводить? Ведь не входившие в число заговорщиков, например Никодим и Иосиф из Аримафеи, могли бы выступить в защиту Иисуса и попытаться добиться отсрочки хотя бы для того, чтобы соблюсти закон. Нет, требовалось избавиться от этого нарушителя спокойствия как можно скорее…

И снова приходится придерживаться более близкой к реальности версии евангелиста Иоанна. Он, принадлежавший к самым влиятельным священническим семьям Иерусалима, нигде не упоминает ни о каком судебном заседании. Так что вывод ясен: эта процедура в отношении Иисуса никогда и не проводилась.

А значит, синоптические Евангелия ошибаются, упоминая о заседании Синедриона в ночь с четверга на пятницу или в пятницу утром. Скорее всего, речь идет о литературном преувеличении вечернего сборища у Ханнана, на которое пришли священники и фарисеи из числа наиболее враждебно настроенных к Иисусу. Но это, конечно же, не было собранием в полном составе высшего совета Израиля. В этом не имевшем места процессе синоптические Евангелия перечислили все, что противопоставляло Иисуса иудейским властям: Его слова о Храме, мессианские высказывания, обвинения в богохульстве…

То, что судебное заседание не было проведено в надлежащем и правильном виде, было серьезной ошибкой со стороны Ханнана и Каиафы. «Неужели наш Закон осудит человека, не выслушав его и даже не узнав, что он сделал?» — возмущался по этому поводу Никодим.

Тройное отречение Петра

Арестованный в четверг, за день до Пасхи Иисус должен был быть казнен до начала праздника. Так решили два первосвященника.

Во время допроса Петр стоит во внутреннем дворе, повествует Иоанн. Кто-то пристально смотрит на Петра и спрашивает: «Не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет» (Ин. 18:25). Лука и Марк приводят одну деталь, которая, возможно, стала им известна из верного источника, то есть от самого Петра. Смотревший на него человек вроде бы добавляет: «Точно и этот был с Ним, ибо он Галилеянин» (Лк. 22:59), уточняя, что узнал это из-за его сильного северного акцента. «Точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека», (Мф. 24:73–74) — пишет и Матфей.