Шрифт:
Закладка:
Ханнан и Каиафа в восторге от его шага. Теперь можно будет действовать с необходимой осторожностью и быстротой. «Что вы дадите мне, и я вам предам Его?» (Мф. 26:15) — спрашивает их Иуда. И ему, как пишет Матфей, «предложили тридцать сребреников». Целое состояние — эта сумма равнялась рыночной цене одного раба.
Глава тринадцатая
Тайная вечеря
Неделя ваий (пальмовых ветвей), или Вербное воскресенье
Иуда согласен выдать своего учителя храмовым властям, но пока не может сказать, где тот скрывается. Днем Изгнанник появляется среди людских толп. Но каждый вечер сменяет убежище. На следующий день после трапезы в Вифании Он готовится отправиться в Иерусалим. Подходит к маленькой деревушке Виффагия («дом смокв») и отправляет двух своих учеников за молодым ослом, привязанным у каких-то ворот.
Ученики накидывают на осла свои плащи, и Иисус садится на него. Зная, что приближается Тот, кто воскресил Лазаря, жители Иерусалима выходят навстречу с пальмовыми ветвями (ваиями) в руках, сохранившимися со времен праздника Кущей[44]. На Елеонской (Масличной) горе ликующая толпа приветствует Иисуса: «Осанна Сыну Давидову!» (Мф. 21:9). Рассчитывал ли Он когда-нибудь на такое ликование? Люди расстилают на земле, под ноги ослу свои плащи… Иисус намеренно решил отметить Свое прибытие в Святой город именно таким образом. Это шествует кроткий и смиренный царь, несущий мир, царь бедных, а не завоеватель на триумфальной колеснице. Фарисеи весьма опечалены, видя все это.
Иисус останавливается в Кедронской долине, у подножия Елеонской горы. Группа греков, пришедших на поклонение в праздник, обращается к апостолу Филиппу: «Господин! нам хочется видеть Иисуса» (Ин. 12:21). Иисус обращается к ним в иносказательной форме: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную. Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет. И кто Мне служит, того почтит Отец Мой» (Ин. 12:24–26). Этим загадочным ответом Иисус указывает на то, что, подобно пшеничному зерну, павшему, чтобы умереть в земле, Его страдания принесут плоды.
Гефсимания, или Моление о чаше
По всей вероятности, именно в этот момент, а не после Тайной вечери произошло событие, получившее название «Моление о чаше». Сколько драматических произведений написано об этом мучительном эпизоде; пример тому поэма «Гора олив» (Le Mont des Oliviers) Альфреда де Виньи или «Тайна Иисуса» (Le Mystère de Jésus) Блеза Паскаля. Сколько художников пытались изобразить сцену, в которой Иисус осознает всю хрупкость Своей человеческой природы! Вот почему этот момент так трогателен как для верующих, так и для неверующих!
Иисус вошел в сад, огороженный невысокой, сложенной из камней стеной. Это место называется Гефсимания, по-арамейски Gat Shemanî (маслодавильня). Место, хорошо знакомое Иисусу и Его ученикам. Здесь они иногда останавливались, когда не отправлялись ночевать в Вифанию. Кому принадлежал этот сад? Предположительно, Иоанну, потому что позднее здесь будет погребена мать Иисуса Мария, которую он заберет с собой в Иерусалим.
Иисус знает, что Его ждут страдания и смерть, и проявляет свойственную человеческой природе слабость. Он просит Отца изменить ход событий: отложить страдания, которые Его ожидают, и пронести мимо горькую чашу смерти. Вот почему сюжет в Гефсиманском саду чаще всего называется «Моление о чаше».
С исторической точки зрения трудно сказать, что же там произошло. Повествование о том в синоптических Евангелиях представляет собой сложную конструкцию, основанную на различных традиционных толкованиях и вырванных из контекста фразах. Иисус удаляется в Гефсиманский сад в сопровождении лишь небольшой группы наиболее близких учеников, среди которых Петр, сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн, Матфей и Марк. Он опечален и растревожен. Затем, рассказывает Лука, он «отошел от них на вержение камня» (на расстояние броска камня). Иисус падает лицом ниц и умоляет: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия!» (Мф. 26:39). Он возвращается к Своим ученикам и находит их спящими. Упрекает Петра за то, что у того не хватило сил бодрствовать. И снова уходит и молится: «Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя» (Мф. 26:42). Вернувшись к ученикам, Он видит, что они снова уснули. В третий раз Иисус отходит в сторону, произносит те же слова и присоединяется к Петру, Иакову и Иоанну, сказав им: «Вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников; встаньте, пойдем…» (Мф. 26:45–46).
Этот эпизод в Евангелиях от Матфея и Марка противопоставляет сцену Преображения сцене «моления о чаше», упоминая тех же объятых сном апостолов. У Матфея речь идет о прославлении Иисуса, у Марка — о Его унижении и слабости. Рассказ Луки немного короче. Создается впечатление, что Иисуса сопровождали все апостолы. Если рассматривать, каким образом синоптические Евангелия реконструировали эту сцену, возникает вполне материальное возражение: как же апостолы могли ее описать, если они спали, а Иисус был арестован сразу же после этого? И снова евангелист Иоанн восстанавливает логику и последовательность событий. Сцена происходит после того, как жители Иерусалима вышли Иисусу навстречу с пальмовыми ветвями в руках, перед въездом Иисуса в Иерусалим, а не после Тайной вечери. Все ученики в сборе и ясно слышат молитву Учителя: «Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел. Отче, прославь имя Твое» (Ин. 12:27–28).
Для Иоанна искушение было кратким, а овладение Иисусом самим собой — почти мгновенным. Затем наступает то, что позже назовут «эпифания» (Богоявление). «Тогда пришел с неба глас: и прославил и еще прославлю» (Ин. 12:28). Таков ответ Отца. Многие ученики и друзья, стоявшие там и наблюдавшие за Иисусом в слезах и молитве, услышали что-то похожее на раскат грома.
В четвертом
