качестве наследников. В средневековой Европе браки между представителями могущественных родов не были основаны на симпатии или любви между брачующимися. Такие браки представляли собой сделки, скрепленные церковным таинством.

Для скрепления брачного соглашения и для того, чтобы доказать, что в будущем возможно появление наследников, требовалась кон-сумация брака посредством секса между супругами. Правда, перспектива такого обязательного секса не всегда вызывала радостное предвкушение у кого-либо из супругов. Вы бы тоже не особенно радовались, если бы родители решили, кто станет вашим единственным сексуальным партнером.

Не стоит думать, что будущим женихам и невестам не давали вообще никакого слова в выборе второй половины. Напротив, им обычно предоставлялось право отказа; де Ла Тур Ландри, как мы видели в главе 2, утверждал, что женихи отвергают девиц, если у тех косят глаза180. И все же браки, особенно среди знатных особ, были нужны не для того, чтобы соединять любящие сердца. Напротив, по мнению людей Средневековья, романтическая любовь у богатых людей могла существовать исключительно за пределами брака. В такой любви семейные интересы никакой роли не играли, и возлюбленных выбирали только по сердечной склонности. В самом деле, именно истории внебрачной любви составляли основу одного из самых популярных и долговечных жанров средневековой литературы — куртуазного романа.

Куртуазная любовь как форма литературы повествовала о любовных похождениях в кругах придворной знати. Как жанр куртуазный роман выступал зеркалом тех любовных отношений, которые существовали в утонченном светском обществе, и помогал устанавливать, закреплять и распространять такой тип отношений на всем пространстве средневековой Европы. Куртуазная любовь была прерогативой знатных особ, однако порожденная ею литература пользовалась большой популярностью среди всех слоев населения. Это легко понять, если вспомнить, что и в наше время персонажами романов нередко становятся представители аристократии прошлых времен, однако читать такие истории могут люди вовсе не знатного происхождения.

  Сцена прелюбодеяния из книги «Рыцарь башни»

Куртуазная литература стремилась отображать романтические и сексуальные отношения особ, которые находились при дворах знати. Богатые и в известной степени праздные, они проводили свои дни в роскоши, окруженные большой свитой. Двор всякой особы королевского или знатного рода включал в себя огромное количество молодых людей. Девушки были domicellae, то есть придворными дамами, а юноши — пажами, оруженосцами или рыцарями. В обязанности приближенных дам входило носить за госпожой шлейф, когда она направлялась в часовню, а также помогать ей в занятиях вышиванием. Обязанности оруженосца или рыцаря предполагали участие в вой нах или дипломатических миссиях. И мужчинам, и женщинам положение при дворе открывало возможности заработать доброе имя и, возможно, заключить выгодный брак. Утонченная и необычайно насыщенная условностями жизнь придворных отражала власть и богатство, которыми они обладали. И потом, когда изысканные дамы и кавалеры изо дня в день пребывали в одном и том же тесном кругу придворных, неудивительно, что между ними нередко вспыхивал взаимный интерес, который мог быть даже сильнее, чем тот, что они испытывали к своим законным супругам или нареченным.

Это привело к тому, что в большинстве случаев романтические отношения возникали между замужними дамами и неженатыми мужчинами из их окружения. Придворные создали для себя сложный этикет романтических отношений с тщательно продуманными правилами, основанными на ряде богословских и философических представлений о женском и мужском полах. Этим правилам обучали каждого из новоприбывших ко двору юношей и девушек, пока не искушенных в любовных делах. Однако нельзя было заводить какие угодно романы. Существовали неукоснительные предписания в отношении того, как надлежало себя держать, а также как и к кому питать любовные чувства. Наилучшие примеры мы находим в трактате «О любви» (De amore), написанном в XII веке Андреем Капелланом, как предполагается, для графини Марии Французской (1145–1198), дочери Алиено-ры Аквитанской (1122–1204). Сочинение примечательно тем, что его можно воспринимать и как сатиру, и как серьезное рассуждение. Впрочем, если нас интересуют средневековые

сексуальные обычаи и нравы, истинные намерения автора нам неважны. Возможно, он описывал придворную жизнь, в которой обставленные множеством условностей любовные отношения преобладали настолько, что потребовалось даже практическое руководство для влюбленных; а может быть, он насмехался над культурой, которая была настолько распространенной, что читатели легко понимали юмор, заложенный в тексте. Какими бы намерениями ни руководствовался Андрей Капеллан, из его трактата мы можем многое узнать о преобладавшей в те времена любовной культуре.

Вместе с тем на комический характер трактата намекает само имя автора. Если Андрей и правда был капелланом, то есть духовным лицом, он, пожалуй, был бы последним человеком, к кому влюбленный обратился бы за советом по части куртуазной любви. Однако самого Андрея это нисколько не смущало. Он заверяет своего друга Вальтера, которому, собственно, и адресует свое наставление (и который мог быть вымышленной фигурой), что, клирик он или нет, он «на собственном опыте изучил» предмет, называемый им «искусством любви»181. В конце концов, «…клирики житьем их продолжительным во праздности и в изобильной пище предо всеми прочими людьми естественно предрасположены к искушению телесному», и потому у Андрея, вероятно, была возможность постичь некоторые премудрости любви.

Трактат, чем- то напоминающий современные «руководства по съему» от опытных пикаперов, представлял собой свод правил, а также поучительных сценок и диалогов, с помощью которых автор объяснял мужчинам, как соблазнять женщин. Для начала Андрей наставляет своих читателей, что «любовь есть некоторая врожденная страсть, проистекающая из созерцания и неумеренного помышления о красоте чужого пола, под действием каковой страсти человек превыше всего ищет достичь объятий другого человека». Далее разъясняется, какие типы любви возможны и между кем и кем она может быть: любовь возможна лишь между лицами разного пола, и в их отношениях «любовь всегда либо прибывает, либо убывает»; при этом уточняется, что любовь может быть между людьми состоятельными, поскольку «когда бедность подступает, то иссякают источники любви, ибо сказано: нет у бедности средств питать любовную похоть». Взамен простонародье должно совокупляться просто «как лошадь или мул». Вот так, ничего не скажешь182.

Верный своему духовному званию, Андрей установил для любовников возрастные пределы, после которых любовь недопустима: для мужчин — после шестидесяти лет, для женщин — после пятидесяти, потому что «в этом возрасте природный жар начинает терять свою силу, а природная влажность сильно возрастает». Дается также уточнение, что юноши «к любви не вхожи», пока не достигнут 14 лет,

  Трубадур под окном дамыМиниатюра из «Манесского кодекса». Между 1305