и их опасения, и их тревогу. Я не забыл предупреждение Хай Тьета о том, что и Дыкхюэ, и Баочай будут атакованы во время наступления 1972 года. Дыкхюэ уже подвергся нападению, и благодаря своему своевременному назначению я прибыл в Баочай как раз к следующему акту драмы.

VII

Агентурный банк данных

Настала пора Хай Тьету убираться из провинции Хаунгиа. Его трехдневное пребывание здесь растянулось на срок уже более двух месяцев, и было просто неизвестно, когда его удача закончится, и он окажется жертвой революционного правосудия. После потери Фитя никто из нас не питал иллюзий относительно того, что может попытаться сделать Вьетконг. Мы уже захватили один вражеский документ, в котором подробно рассказывалось о деятельности Тьета против революции. С декабря месяца вьетконговцы еще два раза посещали родителей Там, очевидно, надеясь застать ее дома. Ань Хай уже исчерпал свой запас готовых к поражению целей в Дыкхоа, и как раз был подходящий момент, чтобы отправить его в Бьенхоа, где он мог продолжить свою вендетту против коммунистов, предоставляя подробную информацию об их объектах в Камбодже. Мои друзья в Бьенхоа уже подобрали дом для Тьета и Там, и Ань Хай неохотно согласился переехать. Если бы я оставил это на его усмотрение, он решил бы остаться в Баочай, выслеживая своих бывших товарищей до того дня, когда от него отвернется удача, либо коммунисты откажутся от борьбы. У самого Тьета город Бьенхоа вызывал ассоциации с операциями полковника Шиня, и он не хотел иметь с этим ничего общего. Перед отъездом он заверил меня, что не будет там счастлив, и повторил свое предсказание, что Баочай будет атакован вьетконговцами в ближайшее время.

Полковнику Бартлетту не терпелось начать атаку на политическую инфраструктуру Вьетконга в уезде Дыкхоа. Он поручил мне смахнуть пыль с нашего плана работы по общине Танми и скоординировать действия с капитаном Тимом Миллером. Тим был советником по программе «Феникс» в уезде Чангбанг, уже одержавшим легендарную серию побед над местным коммунистическим теневым правительством. Работая в тесном контакте со следователями корпусного уровня в Бьенхоа, Тим и его коллеги нанесли вьетконговцам более серьезное поражение, чем то, которое мы осуществили в Танми. Используя нестандартную систему систематических допросов, Тим и его товарищи только в уезде Чангбанг арестовали около двухсот легендированных вьетконговских сотрудников.

Стало очевидно, что реакцией Вьетконга на возросшую эффективность ополчения Хаунгиа стало увеличение их зависимости от своих легендированных кадров. Подпольщики в Хаунгиа, эти «жители бункеров», как я их называл, были слишком уязвимы для военных операций. Такие подпольные кадры становились редким видом, поскольку революция начала понимать, что правительственное удостоверение личности — лучшая защита для ее агентов. К 1972 году по меньшей мере две трети теневого правительства Хаунгиа было залегендировано под лояльных граждан. Чтобы противостоять такой угрозе, необходимо было полагаться на терпеливое применение полицейских методов расследования. Как показывала таблица результатов в Чангбанге, Тим Миллер освоил эту тактику.

Если бы наступление противника в сухой сезон несколько ослабло, у меня было бы время провести несколько дней в Бьенхоа, изучая нюансы подхода Тима к решению подобных задач. Однако если бы коммунистические батальоны главных сил противника продолжат свои челночные операции между Камбоджей и Хаунгиа, то я снова был бы вынужден сосредоточиться на выполнении своих обязанностей как офицера разведки у полковника Бартлетта. (Одной из главных причин нового наступления было снятие прессинга с местной инфраструктуры повстанцев. В Хаунгиа это сработало. Пока мы были по уши заняты атаками подрывников и тому подобным, было трудно найти время для искоренения политических функционеров и партизан в общине).

Главным событием нашего рабочего дня в Баочае был регулярное утреннее совещание руководителя провинции со своими сотрудниками. Эти совещания позволяли сотрудникам держать Тханя в курсе последних важных событий и давали ему возможность творить магию со своими подчиненными. Одной из любимых тактик начальника провинции во время этих встреч была засада, обычно направленная на того или иного незадачливого штабного офицера, который попал в немилость у своего руководителя. Без сомнения, излюбленной мишенью Тханя был тучный и коррумпированный полковник Ти, начальник национальной полиции провинции.

Однажды, одним памятным утром, Тхань попросил Ти, сидевшего с надутым лицом, рассказать о мерах, которые его полиция принимает для усиления бдительности на полицейских постах на подъездах к Баочаю. Поскольку Тхань услугами Ти не пользовался, и все это знали, то полицейский полковник должен был в этой невинной просьбе учуять опасность, но этот слишком большой лизоблюд не был настолько чувствительным, и наживку заглотил. В течение нескольких минут он описывал тщательно продуманные меры, которые он ввел для защиты Баочая от вьетконговских лазутчиков. Другие штабные офицеры в комнате обменивались косыми взглядами.

Ти не знал, что полковник Тхань недавно проверил полицейские блокпосты, и они потерпели поражение. Накануне днем, один из людей Тханя, одетый в гражданскую одежду, пересек на трехколесной «Ламбретте» всю провинцию, проехав через каждый полицейский блокпост хотя бы один раз. На полу мопеда лежал пластиковый пакет, набитый автоматами АК-47 — штатным оружием коммунистических войск. Контрабандное оружие даже не было как следует спрятано, если не считать непрозрачного пластикового пакета, но ни один полицейский инспектор его не обнаружил. Когда Ти закончил свое паясничанье, один из офицеров полковника Тханя принес пакет с оружием и бесцеремонно высыпал его на пол у ног полицейского.

— Это оружие невидимо? — саркастически спросил полковник Тхань.

— Нет, сэр, — ответил полковник Ти.

— В таком случае, вы можете мне объяснить, как оно вчера пересекло все ваши контрольно-пропускные пункты и не было обнаружено?

— Нет, сэр — полковник Ти покраснел.

— Зато я могу! — полковник Тхань рассердился. — Водитель доложил мне, что на каждом КПП работал только один человек, а второй офицер либо сидел в тени, либо пил чай. Вот что значит ваша «повышенная бдительность»!

Пухлая шея Ти стала ярко-пунцовой, пока он молча поглощал это словесное оскорбление. Остальные штабные офицеры в комнате с трудом подавляли свой восторг по поводу разоблачения толстого полковника. Для меня было удивительно, что Ти, полный полковник, принял такое обращение от Тханя, подполковника по званию. Но Тхань, как руководитель провинции, был назначен президентом и являлся начальником, и он никогда не позволял Ти забыть об этом.

Совещания у полковника Тханя были единственным действием, которое я видел в течение первого месяца пребывания в Баочай. Основные силы противника, очевидно, были отведены в Камбоджу, чтобы отдохнуть и подготовиться к тому, что должно было случиться дальше. Ожидаемая атака на Баочай не состоялась, и я смог провести несколько дней в