Аллэйр откашлялся и вытер выступившую слюной. Он встретился взглядом с Леруа. — Сукин сын, Марлоу подставил меня так, будто играет в девять кеглей. Выходит на корабль в гости, говорит.  Говорит мне, что хочет купить серебряный столовый сервиз, и если я наткнусь на такой, он купит его, черт возьми, намного дороже, чем он стоил.

— Ну, я нашел один на борту корабля из Лондона, и я взял его, и это было серебро проклятого губернатора, и следующее, что я узнаю, что у этому ублюдку  отдают мой корабль!  Не знаю, как он узнал, но знал это, сукин сын.

Леруа уставился на Аллэйра так, словно тот был каким-то неизвестным ему животным. Он повернулся к Рипли:— Что это за хрень?  Кто такой этот Марлоу, а?  Он будет работать с нами?

Прежде чем Рипли успела ответить, Аллэйр сказал: — Этот Марлоу дерьмо, овца, кусающаяся шлюха. Если ты хочешь бороздить  по заливу, тебе лучше помочь вернуть мне  мое законное командование!  Ты должен  работать со мной, понял?

Он наклонился ближе к Леруа, запрокинув голову, так что их лица оказались на расстоянии всего нескольких дюймов друг от друга.

Леруа прищурился сильнее, словно пытаясь разглядеть лицо Аллэйра сквозь туман. Он выдернул из-за пояса пистолет, взвел замок и упер его Аллэйру в живот. Затем спустил спусковой крючок.

Выстрел из пистолета был приглушен жиром вокруг талии Аллэйра, но вопль бывшего капитана морской стражи заполнил крошечную комнату, когда он упал.

— Ne crie pas!  Не кричи, сукин сын!  - Леруа крикнул Аллэйру, но его слова не подействовали на Аллэйра, который  лежал на спине, держась за живот,  и,  задыхаясь, кричал и раскачивался из стороны в сторону, между его пальцев текла кровь.

— Ne crie pas! — снова приказал Леруа, а затем, будто совсем позабыв об Аллэйре, повернулся к Рипли и спросил: — Кто такой этот Марлоу?

Рипли также проигнорировал человека,  лежавшего у их ног. Он пожал плечами и сказал: — Не знаю. Никогда его не видел. Я не часто схожу на берег. Мне не нужно, чтобы меня кто-нибудь узнал..,  в моем положении.

— Кто такой Марлоу!? — крикнул Леруа. Он пнул Аллэйра, который все еще кричал и задыхался.

— Заткнись! —  Изо рта умирающего потекла струйка крови.

— Какой-то джентльмен, — продолжила Рипли. — Я слышал, раньше он  был капером. Ходят слухи, что он разгромил кучку пиратов на острове Смита, не больше трех ночей назад.

«Остров Смита». Леруа был уверен, что недавно  он что-то слышал об острове Смита. Но он не мог вспомнить, что.

— О, будь ты проклят, черная душа, будь ты проклят, — простонал Аллэйр,  с прерывным дыханием.  —  Будь ты проклят, я умираю! Я умираю!

Леруа вытащил из-за пояса  второй пистолет.

— Нет, нет, — взмолился Аллэйр, широко раскрыв глаза, по его лицу текла темная полоска крови. Леруа приставил пистолет к  его голове, взвел затвор и выстрелил. Сквозь дым он увидел, как тело Аллэйра приятно дернулось, а когда дым рассеялся, он увидел темное мокрое пятно, расплывающееся по сосновым доскам. Посреди черной лужи покоились останки головы капитана.

— Вот, кошон, ты больше не умираешь.-  Он посмотрел на Рипли. Он увидел страх в его крысиных глазках. Это было хорошо. Рипли должен понять, что капитан Жан-Пьер Леруа снова стал человеком, которого следует опасаться. Все должны это знать.

— Этот Марлоу будет работать с нами?  - Голос Леруа теперь  стал спокоен, когда крик прекратился.

— Он будет работать с нами. Он будет, я не сомневаюсь, —  быстро сказала Рипли. — А если он этого не сделает, это не имеет значения. Он нам не нужен, и если он будет проблемой, мы его уберем. У меня есть свои связи, и я не шучу.

Леруа кивнул. Это было то, что он хотел услышать. Их планы не менялись. Потому что, хоть Рипли и был лживым червем, не было никого более могущественного, чем Жан-Пьер Леруа.

Глава  14

Марлоу был готов к приему, подобающему вернувшемуся герою-победителю. На самом деле, он сам заложил основу для этого, проинструктировав Короля Джеймса,  что команда «Нортумберленда»  должна быть отправлена на берег после того, как они тихо и рано утром уберут самую ценную из пиратской добычи на свой  склад в Джеймстауне.

Получив разрешение, команда шлюпа спустилась к трактирам Уильямсбурга, охотно рассказывая историю своих подвигов, как и предполагал Марлоу. Несколько приукрасив ее, как это обычно делали моряки, но даже в самом грубом виде рассказ был замечательным.

Эта история пронеслась над городом и окрестными плантациями, как ураган, с такой силой, что даже Марлоу не мог предвидеть степень возбуждения, которое встретило «Плимутский приз», когда он, наконец, доплелся до Джеймстауна.

Они прибыли через три дня после битвы, после полутора дней медленного продвижения вверх по реке:  «Плимутский приз»  впереди, захваченное пиратское судно шло за ними. Сотни людей выстроились вдоль берега и в доках, ликуя, как римляне, приветствующие торжествующего Цезаря.

Каждый дюйм «Плимутского приза» выглядел престарелым участником кампании, с насосами, работающими без остановки,  с потрепанным видом и обрубком  грот-мачты, укрепленной растяжками. Никто и подумать не мог, что корабль  может выглядеть так из-за небрежного обращения, а не из-за интенсивности использования,  или что мачта могла упасть сама по себе, а не сбита в отчаянной схватке.  Марлоу или кому-либо из его людей никогда и в голову не приходило разубеждать их в этом.

Но даже отсутствующая мачта и наполовину не вызывала у людей такого восторга, как вид угрожающе выглядевшей команды «Плимутского приза», сходящей на берег.  Они представляли собой  бравурную компанию, и в них витал дух победителя. Одежда у них была новая, и они были хорошо вооружены, сабли, тесаки и пистолеты висели на перевязях у них через шею.

Во главе их шагал капитан Марлоу с легкостью прирожденного лидера, рядом с ним похожий на ученого  Бикерстафф. За ним в окружении людей «Плимутского приза», а также отворачивающиеся от городских стражников, прошли заключенные, банда скованных по рукам и ногам пиратов, убийц и головорезов. Это было великолепное  зрелище, и толпа отреагировала на него со всем энтузиазмом, которого ожидал Марлоу.

Губернатор Николсон, конечно же, был там вместе с горожанами, все из которых надеялись отразить часть яркого света, излучаемого героями «Плимутского приза», — Марлоу, Ах, Марлоу! — воскликнул губернатор, обеими руками пожимая руку Марлоу. —  Вы радуете нас победой, сэр, радуете  нас!

Он