его свойства. Далее мы приступили к делу. Думаю, мне удалось удивить ходоков знанием противоречий и обид, на которые они приехали жаловаться. Сами они тоже не выглядели дикарями и знали, что такое регулярное мытьё. Ижбулатов вообще носил европейское платье, и явно не только по особым случаям, но и в обычной жизни.

Не сказать, что всё просто. Но и неразрешимых вопросов я не увидел. Всё в компетенции губернских властей. В который раз я убеждаюсь в необходимости чисток среди чиновничьего племени. Ведь в подобном деле излишне вороватый и неподготовленный представитель власти, хуже любого врага. Как можно шутить с десятками тысяч людей, готовых отстаивать свои вольности с оружием в руках? Понятно, что чиновники в случае очередного восстания, отсидятся за стенами крепостей. Только кто вернёт жизни сотен солдат, восставших и невинных жертв? Потому я и ввёл персональную ответственность за подобные события. Если на вверенной тебе земле творятся всяческие непотребства, произошёл бунт или не дай бог восстание, то обычной отставкой дело не ограничится. Наказание последует неминуемо, а в случае множества жертв, чиновник будет казнён, невзирая на происхождение и прошлые заслуги. Да и армия более не имеет права давить народные бунты. Вскоре все вопросы подобного рода будет решать полиция и её отряды. Но каждое дело сначала рассмотрит представитель Ревизион-коллегии и ЕИВ канцелярии. Дворяне ещё не поняли, что вскоре именно им придётся отвечать за вспыхнувшие волнения и бунты. Теперь это дело государственное, и человек, доведший людей до крайних мер, становится преступником. Заодно отвечать придётся и местным властям, проигнорировавшим жалобы простого народа.

Губернаторы пока не поняли моей задумки, считая её блажью. А вот некоторые главы уездов начали подавать в отставку. Их никто и не держит. После ревизии пусть идут на все четыре стороны. Только есть у меня подозрение, что всех их ждёт дорога на восток. Хотя я недавно издал указ, что провинившиеся служащие будут направляться в штрафной батальон. На каторге от них толку мало. А засорять сибирские учреждения всякой поганью я не собираюсь. Пусть доказывают своё право на жизнь с оружием в руках. Ведь ныне под удар попадают и семьи преступников. Нет, никто не собирается сажать женщин и детей в тюрьму. Просто конфискация имущества делает их нищими или приживалками у родственников. Подготовка указа вызвала немало споров со стороны «шестёрки». Но вельможи были вынуждены согласиться, что виновных в нанесении вреда государству, надо наказывать именно таким способом. А вот казнокрадам повезло, и для них пока предусмотрены более лёгкие расправы, несмотря на моё желание ввести смертную казнь для расхитителей. Только я своего добьюсь и продавлю решение через Госсовет. Пусть это случится через пять лет.

В договор с башкирами пришлось внести и дополнения. Жизнь не стоит на месте, а в землях, принадлежащих общинам кочевников, залегает немало богатств. Я предложил, чтобы государство или заводчики выкупали право на использование их владений. Также хозяева земель могут получить пай в будущем заводе или руднике, если внесут соответствующую сумму кроме земельного участка. Подобное нововведение понравилось Ижбулатову, происходящему из семейства рудопромышленников. По его словам, местный народ всячески оттесняют от возможности плавить металл и добывать соль с прочими минералами. То же самое касается торговли, захваченной вроде как казанскими купцами. Но на поверку злодеями оказались мои старые друзья — старообрядцы. И таких моментов было немало.

Думаю, в итоге ходоки остались довольными. Ведь оба старшины в последнем восстании поддерживали русскую власть, несмотря на все притеснения. Теперь они смогут успокоить мятежный край. Сейчас у башкир просто нет причин для бунта. А это сильное подспорье государству, ведь можно привлечь для войны и охраны границ от диких киргиз-кайсаков немало воинов.

Вскоре заработает Уложенная комиссия, где примут участие башкирские старшины. Вот там мы и закрепим новое положение законодательно. Но, с другой стороны, я потребую большего подчинения и выполнения всех обязательств. Ведь степняки своеобразно трактуют законы. Мол, они в своём праве и почти независимы. Только башкиры не учитывают простой вещи. Изначальные соглашения заключались в середине XVI века, когда была совершенно иная ситуация. Ивану Грозному было важно переманить свободолюбивых кочевников на свою сторону и отвратить их от ногайцев.

С тех пор минуло немало времени, и ситуация изменилась. Ногайской орды больше нет, а в степи появились калмыки с яицкими казаками, способными самостоятельно держать засечную черту. Да и сами укрепления вскоре могут не понадобиться, ведь я задумал переселить в Киргизскую степь вассалов крымского хана. Теперь набеги пойдут в обратную сторону. И зачем мне вольные башкиры, регулярно поднимающие восстания? Хорошо, что их старшинам хватает ума присылать свои полки на войны, которые ведут русские правители. Я тоже обозначил ходокам, какое количество солдат мне необходимо. Иначе можно просто перебросить в край регулярные войска и уничтожить любые очаги сопротивления, низвергнув некогда свободный народ в обычные крепостные.

Напрямую такое слова не прозвучали, но Ижбулатов с Юнаевым мои намёки поняли. Ведь ранее правители особо не вникали в дела инородцев, передав всё на усмотрение чиновников. Здесь же я разобрался в ситуации и прекрасно понимаю, кто будет виновен в возможном бунте. Но, скорее всего, более восстаний не предвидится. Или его подавят сами башкиры. Ведь их старшины получили от меня немалые преференции. Да и простой народ может извлечь немало выгоды.

* * *

Похожая беседа произошла с яицкими казаками. Вернее, выборными делегатами от большей части станичников. На Яике сложилась непонятная ситуация, когда войско разделилось на две неравные части. Старшины поддерживали царскую власть и все ограничения, вводимые оренбургским губернатором. А обычные казаки стояли за старинные обычаи. В первую очередь это касалось права выбора атаманов, земельных и торговых вопросов. При этом старшины в сговоре с губернатором поддерживали нужных купцов, препятствовали развитию и больше думали о своём кармане, нежели о народе.

Вот и ко мне пожаловали выборные люди. Хотя в Астрахань прибыл и яицкий войсковой атаман — Андрей Бородин. Но подозреваю, что вскоре станичники выберут себе нового главу.

И ведь снова все разногласия можно утрясти в Оренбурге. Для чего им царь? Или Россия — такая страна, где монарх должен решать буквально всё? Может мне ещё определять, когда пахать, ловить рыбу и правильно зачинать детей? Бездействие властей уже не просто раздражает, а бесит. Будь у меня возможности Петра Великого, то во многих губернских городах с плах уже катились головы десятков, а то и сотен виновных. Только не думаю, что царь-реформатор подумал озаботиться, кем заменить провинившихся. Просто места казнённых сменили бы очередные неумехи с