совсем рядом и смотрит на нее. Для неженатых гостей жених со сцены кидал свой свадебный галстук. В отличие от Герды, я горел азартом его поймать, и удача мне улыбнулась. Ну, все. Теперь эта примета просто обязана сработать! Но самое приятное меня ожидало впереди – по традиции мы с Гердой как гости, поймавшие свадебные символы, теперь должны были вместе станцевать вальс.

– Почти весь сегодняшний вечер мы с вами вместе танцуем, лорд Нордвинд, – заговорила она, пока мы танцевали. – Неужели вам не хочется несколько разнообразить компанию для танцев?

– Совершенно не хочется. Я искренне наслаждаюсь вашим обществом. Или мое близкое присутствие начинает вас тяготить?

Мысль о том, что я мог ей надоесть, неприятно кольнула. Герда качнула головой.

– Ни в коем случае, лорд Нордвинд. Мне с вами комфортно, – ответила она, и ее слова меня согрели.

– А в честь того, что мы с вами танцуем весь вечер, я думаю, что сами Боги велели нам наконец перейти на «ты». Ты согласна со мной, Герда?

Едва заметный бледный румянец окрасил ее щеки.

– Согласна, лорд Нордвинд.

– Эрик, – поправил я ее.

– Да. Эрик.

Какое же это давно забытое блаженство – слышать свое имя на ее губах! Когда Герда произносила его – мягко, с придыханием, – оно звучало совершенно по-особенному, даже чуточку интимно, зажигая в моих венах пламя, и мне хотелось, чтобы она вновь назвала меня по имени.

– Давай мы повторим этот урок. Как ты меня теперь называешь?

– Эрик, – ответила она, глядя мне прямо в глаза.

Мне стало еще сложнее соблюдать дистанцию, положенную этикетом, но деваться было некуда – на нас внимательно смотрели сотни глаз, ловя каждое наше движение. В тот миг, держа в своей руке ее руку, я ощутил, что заново возрождаюсь к жизни, восставая из пепла подобно фениксу. Мне стало так легко дышать, и на плечи больше не давил тяжкий груз невосполнимой утраты.

После того как состоялись проводы молодоженов, свадебное веселье продолжалось до рассвета. Прощаясь с Гердой, я поцеловал ей руку, и от меня не укрылись ее трепет и дрожь, когда я лишь слегка коснулся губами ее благоухающей кожи.

– Смею надеяться, Герда, на нашу с тобой скорую встречу, – признался я, провожая ее к экипажу.

– Мне хотелось бы, но ничего не могу обещать, Эрик, – вздохнула она. – У меня с понедельника снова начинается учеба и возобновляются репетиции в театре. Мне порой не хватает лишних пары часов в сутках.

– Ну, тогда хотя бы не откажи мне в удовольствии писать тебе и получать весточку в ответ. Хоть пару строчек.

– И тебе правда будет интересно читать мои послания? – изумилась она. – Что для тебя может быть интересного в моих буднях?

– Да все что угодно. Мне интересно все, – честно признался я. – Ты только пиши.

– Хорошо, буду, – улыбнулась она напоследок и направилась к экипажу, где ее уже ждали.

Глядя ей вслед, я ощущал себя двадцатилетним юношей, сумевшим добиться расположения самой красивой девушки во всей Скандинавии. Первые лучи рассвета, прогоняя с улиц темноту и предутренний туман, коснулись крыш домов. Холодный бриз, налетевший со стороны моря, тронул еще не опавшие листья на деревьях, в шелесте которых мне слышался тихий шепот с шипящими интонациями. Он будто повторял одно и то же слово: «Сверш-ш-шилос-с-сь!»

Герда

– А мне нравится Эрик. В отличие от всех тех проходимцев, – объявил папа, пока мы ехали домой.

– А при чем здесь Эрик и мои бывшие, пап? – удивилась я. – Эрик же не встречаться мне предлагает. Он просто… Ему интересна моя компания. Он хорошо со мной общается.

Папа, явно сдерживая смех, переглянулся с дядей Ингемаром.

– И письма ему присылать попросил, чтобы просто с тобой хорошо пообщаться, да? – спросила мама, лукаво улыбаясь.

– Ну-у, да, наверное.

Все мое семейство разразилось смехом.

– Герда, милая, ты серьезно? – воскликнула бабушка. – Принцесса моя, ты почему не хочешь признать, что очень симпатична лорду Нордвинду?

– Потому что… – запнулась я. – Потому, – и отвернулась к окну.

– Кажется, мои слова, сказанные тогда на берегу, так и не дошли до тебя, – сказал мне Свен.

– Ты прав, они еще в пути, – призналась я брату.

– Надеюсь, что они дойдут как можно быстрее, – парировал он.

– А что за слова, если не секрет? – полюбопытствовал папа.

– То же самое, что ты говорил мне до того, как я встретил Элинн. А конкретно в тот день, когда моя первая любовь рухнула и я считал себя неудачником, – ответил ему Свенельд.

– А-а, – с пониманием протянул папа. – Я понял, о чем ты.

– А это не те самые слова, которые я говорил тебе в тот день, когда ты рассказал мне, что влюбился в однокурсницу по имени Фрея? – спросил у папы дедушка, хитро прищурившись.

– Ага. Те самые, – кивнул ему папа.

– Это те, наверное, что про любовь? – поинтересовалась Лагерта.

– Они, милая, они, – ответил ей дядя Ингемар.

– Прям не слова, а семейная реликвия какая-то! – выразила я вслух свою мысль. – Может, написать их каллиграфией на холсте и поместить под стекло?

– Отличная идея, кстати! – воскликнула с энтузиазмом бабушка. – Альрик, и как мы до этого раньше не додумались?

Дедушка в ответ лишь забавно пожал плечами, и мы все вместе посмеялись.

Только надев ночную рубашку в своей спальне, я поняла, что невероятно устала. Эта усталость была приятной – все же свадьба лучшей подруги, но спать от этого хотелось не меньше. Мягкий хлопок простыни после активного дня и бессонной ночи казался мне райским облаком. На грани сна и яви в мое сознание стал медленно проникать вязкий белый туман, паривший клубами у меня прямо перед глазами.

Когда туман рассеялся, я увидела небольшую поляну с озером у подножия фьорда. Тело сковывал страх, от которого стало трудно дышать. Нервно облизала губы, ощутив привкус крови. Ветер растрепал волосы, пробежал по глади озера легкой рябью. В тревожной тишине, которая всего мгновение назад звенела предсмертными криками, я испуганно пыталась уловить тень того существа, которое убило всех, кого я тщетно пыталась спасти. Теперь их бездыханные, растерзанные тела лежали на земле. Дрожащими, окровавленными руками сжала рукоять меча. Чужого и тяжелого, оттого и жутко неудобного. Но это все же лучше, чем остаться наедине с убийцей, будучи безоружной. Нет уж, так просто я тебе не сдамся! Я буду сражаться до последнего вздоха, до последней капли крови, и если суждено мне встретить смерть – я не склоню перед тобой голову. Или я не дочь своего отца, Бьерна Гордого.

Мое собственное дыхание, казалось, звучало громче порывов ветра. Сердце, заходясь в бешеной скачке, неистово колотилось в груди. Я оглядывалась по сторонам, выставив меч перед собой, в надежде вовремя заметить это жуткое создание, которое лишь внешне напоминало человека.

– Посмотрите на нее, какая смелая маленькая девочка! – послышался ехидный женский голос откуда-то сверху.

Задрав голову вверх, я стала вглядываться в кроны ближайших деревьев.

– Ты храбро сражалась, провидица, и даже твои жалкие крохи магии помогли, скрыв тебя и этих людей от наших глаз.

На этот раз голос звучал уже со стороны больших серых валунов.

– Но это Земля, моя дорогая, а в ней магии нет. Ты потратила весь свой запас, пытаясь хоть кого-то спасти. Дурочка! Нет бы самой убежать, так нет же…

– Покажись! – выкрикнула я в пустоту. – Хватит играть со мной, как кот с мышью! Выходи!

Злорадный смех огласил пространство над поляной, вызывая во мне новый приступ всеобъемлющего страха.

– Какая же ты смешная! Так стараешься храбриться перед лицом смерти! – раздалось снова откуда-то сверху. – Ты в ловушке, птичка моя певчая. И никто не придет тебя спасти. Где же твой Ветерок, что готов за тебя и в огонь, и в воду? Ах да-а, я совсем забыла! Он же сейчас далеко и не сможет тебя защитить. Какая жалость! Представляешь, какой подарок ждет их с братом после возвращения? – раздалось позади меня, и не успела я развернуться, как по телу молниеносно полоснуло чем-то острым, словно когти