Шрифт:
Закладка:
Стоя за колонной, я сотрясался от беззвучного смеха. Как же мне не хватало все эти годы ее искрометных шуточек!
– Чего-о? – воскликнул, недоумевая, этот Виэль. – Гер, ты чего несешь? Какая еще Церковь Макаронного… чего там… Ты хоть сама понимаешь, что говоришь?
– Да, – ответила ему Герда. – Отлично понимаю. Просто я неплохо знакома с земной культурой.
– Это твое выпячивание своего ума до добра тебя не доведет, – пригрозил ей Виэль.
– Нашел чем меня напугать. Я скорее боюсь еще раз встретить такого, как ты, – парировала девушка. – Запомни, Виэлюшка! Девушку не доведет до добра беспросветная наивность и глупость. А острый ум доведет ее до такого же умного мужчины, с которым ей будет комфортно. И не нужно будет унижаться и строить из себя дурочку.
– Ты неисправима, – промолвил он обреченно.
– Меня любить надо было, а не исправлять, – промолвила с укором Герда и с зрядной долей горечи в голосе. – Хотя этот принцип применим к любой женщине, не только ко мне. Если тебе так нравится исправлять что-то или кого-то, иди проверять тетрадки в начальной школе.
Воцарилось напряженное молчание. Видимо, парень подбирал слова, но Герда вновь его опередила:
– Прошу тебя в последний раз – оставь меня. Сейчас оставь и вообще оставь. Вот как шарик в небо – возьми и отпусти. Уходя безвозвратно из жизни кого-либо, гаси за собой свет. Попутного тебе ветра в спину. И пониже спины тоже…
– Послушай, – попытался Виэль что-то ей возразить, но внезапно раздался треск, и короткая вспышка молнии зигзагом ударила парня под зад.
Порыв ветра принес запах подпаленной ткани. В лунном свете я без труда мог наблюдать, как зад Виэля слегка дымится в лучших традициях комедийного жанра. Парень все время оглядывался назад, пытаясь оценить ущерб, нанесенный его костюму.
– Ты! Ты! Ты… Нормальная вообще? – взвыл он, хватая воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег.
– Когда-то я любила тебя и, вспоминая об этом, невольно сомневаюсь в своей нормальности, – резко ответила ему Герда, обмахиваясь веером. – А если ты сейчас же не оставишь меня, я не ограничусь твоей жареной задницей и подпалю тебе еще что-нибудь стратегически важное! Иди вон к комарам, преподавай им уроки назойливости. У тебя хорошо получается, я уже хочу тебя прихлопнуть!
Боги милостивые! Эта девушка просто бесподобна!
– Трэйш деррахт! – выругался Виэль. – Ты еще пожалеешь, что оттолкнула меня! Думаешь, мужчины встанут за тобой в очередь?
– Представь себе, но в моей жизни есть и другие приоритеты, кроме очереди из мужчин, – парировала Герда.
– Провались ты к троллям в ущелье, Нортдайл! – гневно выпалил он, уходя прочь размашистыми шагами.
– Как раз с двумя представителями их племени я сегодня и разговаривала. Думаю, что с меня хватит на этот вечер, – отозвалась она.
Моя богиня! Как же я по тебе скучал! Лорд Ардэн, пребывая в ярости, пролетел мимо меня, оставляя за собой неповторимый шлейф гари и не заметив, что я стоял за колонной. Оставшись в одиночестве на берегу, Герда протяжно вздохнула. Покинув свое укрытие, я спустился к ней. Она же, задумчиво созерцая в свете луны бушующее море с белыми барашками пены, моего приближения не заметила.
– Ну вот, ссора у водоема. Теперь море запомнит плохое. Нехорошо. Надо сейчас подумать о чем-то позитивном, – тихо разговаривала она сама с собой.
Прохладный ночной воздух напоминал о том, что уже давно не лето, и, стоя на берегу в одном платье без плаща или накидки, она могла простудиться. Но, подойдя к ней ближе, я ощутил волны тепла, исходившие от нее, и понял, что девушка использовала магию воздуха, окутав себя теплым воздушным коконом. Несмотря на это, я все равно снял свой сюртук и накинул его на плечи Герде. Вздрогнув, она подняла на меня глаза. Улыбнувшись ей, я приблизился еще на шаг.
– Вы нашли меня! – изумленно воскликнула она. – Как вы догадались, что я здесь?
– По аромату лирелий. Он был моим путеводителем.
– Не может быть! Я сегодня забыла про духи! Не знаю, как вы могли почувствовать, ведь здесь так много гостей сегодня…
– От вас все равно благоухает лирелиями. Именно так, как ни от кого другого. И если я закрою глаза рядом с вами, то почувствую, словно нахожусь на лугу среди гор. Солнце опускается за горизонт, и бутоны под темнеющим небосводом раскрывают свои благоуханные лепестки, потому что пришло их время. Лирелии – цветы заката.
Я услышал, как ее сердце забилось быстрей, и к щекам прилил румянец.
– Мои любимые цветы, – смущенно промолвила она.
– Вы не против, если я присоединюсь к вам в созерцании моря? – спросил я у нее. – Или вам в тягость мое общество?
– Ваше общество, в отличие от некоторых, мне вовсе не в тягость, – прямо ответила она. – Кстати, мне не холодно, вы могли бы оставить сюртук при себе.
– Я это понял, но все равно не могу стоять спокойно, будучи одетым, когда рядом девушка в одном платье всего при десяти градусах тепла. Так что, пока мы на улице, пусть мой сюртук согревает вас. И вообще, – я встал перед ней, застегивая сюртук на несколько верхних пуговиц.
При этом мои пальцы нечаянно коснулись нежной кожи чуть ниже ее ключицы, отчего ее дыхание на миг замерло вместе с моим сердцем. Меня окатило жаром с ног до головы.
– Так будет лучше, – сказал я, застегнув последнюю пуговицу. – Хоть мы и на юге, все же не август месяц на дворе, а вы стоите с душой нараспашку. Вы же не хотите заболеть?
– Нет, – ответила она почти шепотом, удивленно посмотрев на меня.
Наши взгляды встретились. Мир вокруг нас словно затих, и, кажется, даже ветер в этот миг успокоился. Мы, не говоря ни слова, просто смотрели друг на друга. Я медленно перевел взгляд на ее пленительные губы… Она так близко, стоит лишь сделать шаг и наклониться…
– Как вам Альтарра и наше княжество Элендиль? – поспешно выпалила она, нарушая затянувшуюся паузу. – Уже успели где-нибудь побывать, кроме сегодняшнего бала?
Что ж, мне ничего не оставалось, как подыграть ей, сделав вид, что красноречивое молчание между нами было просто молчанием без всякого подтекста.
– Мне приходилось бывать в Альтарре раньше, так что здесь я не впервые. Красивый, колоритный, цветущий южный город. Море необыкновенной красоты.
– А еще у нас самая короткая на Эсфире зима, – добавила она с улыбкой. – Но снега все равно очень много всегда выпадает. А морозы совсем слабые. Так что не замерзнете.
– Замерзнуть мне и на севере не грозило бы. Я с рождения привык жить в суровых природных условиях.
– А откуда вы родом? – задала она вопрос, не скрывая любопытства.
– Я родился в Швеции восемьсот двадцать шесть лет назад.
– Простите, что перебиваю вас. Вы сказали, что родились в Швеции? – переспросила она, будто придя в замешательство.
– Да, все верно, а что?
– Ничего, я просто не услышала в первый раз. Еще раз прошу меня простить, что перебила. Продолжайте. Расскажете о себе?
– А что вы желаете от меня услышать? Что вам интересно? – полюбопытствовал я.
– Ну-у, – потянула она задумчиво. – Наверное, про ваше детство. Оно было тяжелым, наверное?
– С точки зрения современности, возможно, что да. Но тогда так жили все. Мой отец принадлежал к старинному знатному роду, и когда пришла пора создать семью, то жену он привез из-за моря, как говорили тогда. Моя мама была племянницей русского князя, и на родине ее звали Елена, но отец называл ее на наш манер Хельгой. Он просто обожал ее, восхищался ее красотой, умом и манерами. В нашей домашней библиотеке даже хранились свитки со стихами, которые он посвящал ей.
– Как романтично-о-о, – протянула она, мечтательно прикрыв глаза.
– Очень даже. Особенно для тех времен и того менталитета. Да и отец сам по себе был скорее суровым воином и стратегом, нежели поэтом, но любовь способна открывать в нас совершенно
