Шрифт:
Закладка:
– Милая, что же ты раньше не предупредила, что придешь сегодня в гости! – всплеснула бабушка руками, едва меня встретив. – Я бы что-нибудь вкусненькое испекла или попросила бы нашу помощницу приготовить твой любимый рулет из курицы или сливочный суп с креветочками. Ну, ничего, кое-что у нас все-таки имеется после бала.
Кое-чем оказался целый стол, заставленный так, словно сейчас дедушка с бабушкой ждут на торжественный обед самого императора с целой свитой. В принципе, так было всегда. Еще никогда мне не удавалось уйти из этого дома голодной.
– У тебя что-то случилось или ты просто в гости зашла? – спросил у меня дедушка, когда мы все вместе пили чай.
Бастет блаженно развалилась на окне, глядя на тихо падающий снег.
– И то и другое, – ответила я, нащупывая в кармане тот самый листок. – Тут такое дело… В общем, с недавних пор домашние подмечают, что я разговариваю во сне…
– Так это у нас семейное! – воскликнула бабушка. – Твой дед недавно во сне ругался на своего помощника по финансам. Да еще как ругался! О-го-го! Мама не горюй! Можно смело браться за составление большого матерного словаря.
Я не могла не засмеяться.
– Дело в том, что я разговариваю не на языке эсфирани, а на каком-то мне неизвестном.
– А это уже интересно, – промолвил дед.
– Не то слово. Знать бы еще, что я говорю. Вот я и пришла, потому что кому, как не вам, сотни лет проработавшим со словесностью, знать многое о других языках. Бригитта с Марнемиром недавно записали мою болтовню транскрипцией эсфирани, – и я протянула дедушке листок.
– Вот-то мне еще… Два шпиона императорской тайной канцелярии, – пробормотал дед.
Вместе с бабушкой они принялись внимательно вчитываться в строчки, торопливо нацарапанные Марнемиром. Не прошло и минуты, как брови бабушки удивленно поползли вверх.
– Вот так дела, – тихо промолвила бабушка, переводя взгляд с меня на листок.
– Это земной? Шведский, не так ли? – спросил у нее дедушка, на что бабушка кивнула:
– Очень похоже.
Теперь уже настал мой черед удивляться. Потому что я не знала этого языка! Вот прям ни словечка! Из всех земных языков я могла более-менее сносно говорить только по-русски, потому что этот язык, имея русские корни, знает мама.
– И ты это, значит, во сне говорила? – уточнил дедушка.
– Угу. Так что я там говорила? Не томите.
Бастет, дергая хвостом от нетерпения, терлась о мои ноги.
– Ты повторяешь одни и те же фразы, – поведала мне бабушка. – Найди меня. Приди. Я здесь. Я не вижу тебя, но чувствую. Найди меня. Я здесь, я здесь, я здесь. Приди за мной.
На несколько секунд я ощутила ступор. Дед с бабушкой находились в замешательстве, переглядываясь друг с другом.
– Герда, а что тебе снится? – поинтересовалась бабушка, продолжая внимательно за мной наблюдать.
– Я практически ничего не запоминаю. Только какие-то несвязные обрывки, и все. Единственное, что всегда хорошо помню, это сон, где я стою на пристани, которая находится в заливе. И меня все время там либо ждет кто-то, либо я кого-то жду.
– Может, покажешь это место? – потянулся ко мне дед, вопросительно поглядывая на мою руку.
Коснувшись его ладони, я вновь вспомнила детали той пристани из сна.
– Ну что? – нетерпеливо промолвила бабушка.
– Не знаю, что это за место, – пожал дед плечами. – Чем-то напоминает наши края, окрестности фьорда Лирхолд, но все же не они. Здесь я каждый камень знаю.
– Дай-ка я посмотрю, – попросила бабушка, и я снова показала ей свой сон. – И я впервые вижу этот пейзаж.
– Интересно, почему я говорю во сне именно на шведском? У нас вообще были шведы в роду? – поинтересовалась я.
– Ну, сказать за весь род сложно. Предки твоей бабушки были родом из Норвегии. Я вообще коренной житель Аренхельда в четвертом поколении. Мама твоя родилась на русском Севере. Никаких шведов у нас не было. Вроде бы… – рассуждал дед. – А там, кто его знает.
– Эх, – вздохнула я. – Одни вопросы и никаких ответов!
– Милая, ты уверена, что эти сны никак не связаны с вашим Триумвиратом? – спросила у меня бабушка.
– Уверена. На все сто процентов.
– Что же это может быть… – задумчиво пробормотала она.
– Думаю, что совсем скоро это выяснится, – заверила я ее, встав из-за стола. – Спасибо вам, мои дорогие, за компанию, но мне пора возвращаться. Завтра бал дебютантов, и мне нужно еще к нему подготовиться и выспаться.
– Постарайся не сражать там наповал всех кавалеров сразу, – крикнул мне дедушка, когда я вошла в окно портала. – Дай дебютанткам шанс!
Я засмеялась и помахала им с бабушкой на прощание.
– Вот бы завтрашний бал прошел спокойно и без приключений, – сказала я по пути своей кошке. – Просто пообщаться, потанцевать.
– Ну-ну. Надейся и жди, – усмехнулась Бастет.
⁂
Вот и наступил вечер, который с нетерпением и трепетом ожидали все юные дебютанты предстоящего бала. Казалось, что воздух Альтарры был насквозь пропитан этим томительным предвкушением. Три года назад мы с Марьяной – такие же дебютантки, одетые в непременно светлые платья, как этого требовал этикет, – с нескрываемым волнением переступили порог огромного бального зала вместе с сотнями таких же девушек и юношей. Наша Айнэль – старшая дочь Свена – дебютировала на балу этим летом.
Сегодня мы уже втроем с Эмилией следовали на бал в качестве гостей, лично приглашенных правящей четой, и, честно говоря, ни капельки не волновались. Было только приятное ожидание изысканного вечера в компании подруг. В последнее время мы так погрузились в учебу, тренировки и репетиции в театре, что на выходы в свет, прогулки и походы по павильонам времени катастрофически не хватало. Хотелось хоть немного остановиться и выдохнуть.
Пока экипаж мчал нас к императорскому дворцу, мы с подругами вновь вспоминали наше видение о Стимарисе. Иллинторн, находясь за гранью мира живых, снова открыл нам завесу тайны, и то, что мы узнали, как всегда, нас потрясло.
– Знаете, у меня до сих пор голова взрывается от мысли, сколько же рас во мне намешано, – рассуждала Эми. – Моя мама – полукровка от союза нимфы и эльфа, которые тоже являются полукровками, мой биологический отец – человек. Потом я стала вампиром, а после инициации во мне пробудилось наследие крови нефилеров. Как говорит моя мама – убиться веником, не жить… Если бы у каждого моего расового наследия был голос, то Дом Милости нашей столицы уже приветливо махал бы мне ставнями.
– Ой, да ладно тебе! – хохотнула я. – Если уж Джерану со всеми его странностями Дом Милости до сих пор не помахал ставнями, то нам не помашет и подавно.
Переглянувшись, мы рассмеялись.
– Кстати, раз уж мы вспомнили нашего славного магистра, – заговорила Марьяна. – Насколько я помню, Джеран тоже собирался на сегодняшний бал?
– А, ну да, – кивнула я. – Он же у нас внес вклад в образование и науку благодаря разработке той самой упрощенной формулы расчета соотношений двух произвольных элементалей магии в комбинированных заклинаниях. Фух, аж не верится, что выговорила это без ошибок. А вообще, Джеран как никто другой достоин еще одной премии – за вклад в зрелищно-приключенческую жизнь столицы. Я бы сказала, что на этом поприще он трудится так же упорно, как и на преподавательском.
Подруги захихикали.
Экипаж приближался к величественному замку, который сегодня сиял огнями и, благодаря праздничному декору, походил на огромный пряничный дом.
– Мариус с Делайлом и Свеном встретят нас у самого входа, – сообщила Эмилия, взглянув на экран кристаллофона. – А еще с ними будет Эрик Нордвинд.
– Это тот самый друг Мариуса, который пришел с Земли? – полюбопытствовала у нее Марьяна.
Эмилия кивнула.
– А еще он сделал для нас с Мариусом красивейшие обручальные кольца и мою свадебную тиару. Девочки, видели бы вы эту красоту! Я просто в восторге от его работы! Эрик – настоящий мастер своего дела.
– И мой венец с серьгами на день
