Шрифт:
Закладка:
– Мама, я не совсем тупая, – ответила Эмили. – И понимаю, что не должна ничего такого делать. Если ты читала сообщения, то должна это знать.
– Но в следующий раз…
– Следующего раза не будет. Мама, я не собираюсь заниматься сексом.
– Хорошо. Но может, нам стоит об этом поговорить?
– А о чем тут говорить?
– Ну, ты понимаешь. О сексе.
– Не вижу необходимости, – презрительно ответила Эмили. – Мы все это проходим в школе.
– И тем не менее ты ведь знаешь, если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь со мной посоветоваться. Да?
– Тут не о чем советоваться. Я не занимаюсь сексом. Понятно? Пожалуйста, просто оставь меня в покое.
И Мэдди решила не педалировать. Она более или менее успокоилась и, в свою очередь, как могла успокоила Дэна. Или попыталась это сделать. Она чувствовала, что у Дэна по-прежнему душа не на месте, но ведь Эмили – свободная личность, подчеркнула Мэдди. Эмили никогда не позволит себе поддаться давлению. А скорее скажет парню, чтобы он от нее отвалил. Что, судя по всему, и произошло. И Дэн неохотно согласился. Однако, когда Мэдди уже чистила зубы, наконец-то собравшись лечь в постель, Кей прислала сообщение. Рози проговорилась, что у одного из компании есть «ламба»[6]. Кей объяснила, что на молодежном сленге это «тачка».
Затем Кей прислала второе сообщение, где говорилось, что, по словам Рози, приятель с крутой тачкой не входит в их компанию, поэтому родителям не о чем беспокоиться. Тем не менее Кей, так же как и Мэдди, явно беспокоилась, хотя, нужно отдать ей должное, старалась не подавать виду. Что касается девочек, то из них двоих, похоже, Эмили сбивала Рози с пути истинного, и Мэдди, которая постоянно чувствовала тяжесть безмолвного осуждения Кей, не хотела усугублять ситуацию, рассказывая о своих тревогах. Впрочем, для Кей все складывалось удачнее. Рози была более покладистой, более послушной и, мягко говоря, более бесцветной. И наконец, гораздо более корпулентной. Эмили по всем критериям могла смело считаться красавицей. Харизматичная, независимая и… честно говоря, с виду вполне созревшая, в отличие от Рози. Конечно, так думать нехорошо, но Рози навряд ли обладала такой же притягательностью для противоположного пола.
И конечно, все это отнюдь не означало, что владелец шикарного автомобиля постоянно подвозил девочек, а тем более что он был тем самым коварным соблазнителем, скрывавшимся за красным сердечком. Но если он получил водительские права, значит уже достиг семнадцати лет, а следовательно, был слишком взрослым, чтобы тусоваться с парой четырнадцатилетних соплюшек. Мэдди вздохнула. Она ничего не скажет Дэну, по крайней мере прямо сейчас. Тем не менее, прочитав последнее сообщение, она сразу поняла, что ей обеспечена очередная бессонная ночь.
После таблеток от головной боли Мэдди, как всегда, тут же провалилась в сон, но час или два спустя проснулась с ощущением надвигающейся беды. Действительно хлопнула входная дверь или ей это примстилось? Она понимала, что слишком накручивает себя, однако, после того как Эмили не пришла домой ночевать, стопроцентной уверенности, что дочь спокойно лежит в постели, уже не было. И хотя подобное произошло лишь один раз, тот случай намертво засел у Мэдди в мозгу, и она уже не могла выбросить из головы сакраментальный вопрос: «А что, если?»
Итак, прошлой ночью, как и в течение остальных ночей, мятущиеся мысли разбудили Мэдди, устроив ей очередную бессонницу. Она откинула одеяло и прошлепала по лестничной площадке, максимально настороженная, совсем как тогда, когда у Эмили в детстве был бронхиолит или круп. Тогда Мэдди осторожно поворачивала дверную ручку и, проскользнув в комнату дочери, пыталась разглядеть в темноте комочек тела под одеялом. После чего долго прислушивалась к дыханию дочери, пока не наступала уверенность, что все в порядке. И только тогда возвращалась в постель.
Она должна была это сделать. Должна была выдержать, должна была ночь за ночью проходить через постыдную рутину, так как по горькому опыту знала, что если не сделает этого, то в любом случае будет лежать без сна и мучиться, перебирая в уме все самые страшные варианты, которым, казалось, не было конца: Эмили кто-то позвонил, и она улизнула из дому, а Дэн, спустившись ночью выпить воды, накинул дверную цепочку, и в результате Эмили не смогла попасть в дом, но родители крепко спали и ничего не слышали. Или еще хуже: Эмили ужасно напилась и попала в беду. Или прямо сейчас: она ехала в чужой машине, водитель пил за рулем, они попали в аварию, и в дверь с минуту на минуту должна постучать полиция.
И так далее и тому подобное. Каждый следующий вариант казался все более тревожным, все более невыносимым. При всем при том Мэдди даже не могла успокоить себя тем, что у нее просто разыгралось воображение, поскольку подобные вещи сплошь и рядом случаются. Разве нет? Случаются со взрослыми и случаются с детьми. Каждый день случаются с другими родителями. Тогда почему не с ней?
И вот сейчас, поднявшись, Мэдди со вздохом посмотрела на экран телефона. Вроде бы все в порядке. Слава богу, не разбился! Сунув телефон в карман, Мэдди достала бумажный носовой платок и протерла ссадину на ребре ладони, вытащив кусочек гравия. Тем временем, стиснув зубы… Мэдди с секунду обдумывала эту мысль. Непоколебимая решимость. Уже лучше. Я могу это использовать. Нужно будет это обыграть. Но…
В душе зажглась крошечная искорка надежды, как всегда, когда она думала о книге, которую собиралась написать и очень скоро выкроит на это время. Еще немного. Все проходит, и это пройдет. И тогда она, Мэдди, напишет глубокую и проникновенную книгу о радостях и горестях материнства. Она уже накопила тонну фактического материала. Ха! Говорят, нужно писать о том, о чем знаешь, и тут ей не было равных.
Итак, ничего не было растрачено впустую. Ни единое переживание, ни единая эмоция. Сложный период жизни когда-нибудь останется в прошлом, но при всем при том сослужит огромную пользу, и ее слова принесут утешение и подарят надежду другим родителям. Ведь всем хорошо известно, что быть родителями подростка не так-то просто, и они поймут, что рано или поздно сумеют все преодолеть. Ведь это всего лишь сложный период. Да?
Но что,
