что сделала, Хелен, если ей вдруг захотелось броситься с крыши. Хелен сказала, что она на самом деле не собиралась кончать жизнь самоубийством, но как буквально, так и метафорически не могла не ходить по карнизу, не могла прекратить игры с огнем. Потеря работы была лишь очередным звеном в длинной цепи неприятностей. Она говорила, что вечно вляпывалась в какое-нибудь дерьмо. А когда случалось хоть что-нибудь хорошее, она не знала, что с этим делать. Она не умела просто быть счастливой, не могла позволить себе светлого будущего. Если в ее жизни не было драмы, она создавала ее на ровном месте. Она конструировала ссоры со своим женихом Мэттом. Отталкивала его, как могла, и ненавидела себя за это. А когда он продолжил возвращаться к ней, не позволяя ей подрывать их отношения, она позаботилась о том, чтобы сделать нечто такое, чему нет прощения: она решила прервать беременность.

Когда она призналась Мэтту в содеянном, то уже твердо знала, что это станет концом их отношений. Если говорить о ребенке, она сама точно не знала, почему пошла на столь отчаянный шаг. Правда, после недавней смерти бабушки Хелен стала бояться будущего. Теперь она ужасно жалела о сделанном аборте. Она просыпалась с этой мыслью и с ней же засыпала. А еще думала об осуждающем молчании Мэтта. Он избегал ее три недели, спал на диване, ел в офисе. В результате ей пришлось переехать из прекрасного дома, в котором они жили вместе, в крошечную бездушную студию.

А потом еще и проблемы с работой. Она взяла кучу отгулов из-за токсикоза беременных, который от всех скрывала, и, когда ее вызвали в отдел кадров, не смогла ни объяснить отсутствия на работе, ни предъявить справку о состоянии здоровья. Впрочем, в любом случае работала она из рук вон плохо. Она не могла сосредоточиться. Она тосковала по Мэтту. Тосковала по потерянному ребенку. Терзалась чувством вины. Короче, в ее жизни больше ничего хорошего не осталось.

Она не знала, что́ в тот вечер заставило ее пойти на встречу выпускников. Быть может, желание напоследок вернуть хоть что-то из прежней жизни. Или то, что в пабе была терраса на крыше, с которой можно было прыгнуть. Она сама толком не понимала. Однако, как она чуть позже призналась мне, наша встреча заставила ее понять, что еще не все потеряно и жизнь продолжается. Мое внезапное появление на террасе на крыше и то искреннее беспокойство, которое я продемонстрировала, предложив переехать ко мне, вновь разожгли крошечную искру, по-прежнему тлевшую в ее душе. Дали ей нечто такое, за что можно было зацепиться.

Впрочем, мне, в свою очередь, тоже стало намного легче. Присутствие Хелен, как ни странно, укрепило меня. Ведь она была моей родственной душой. Потеряв ее, я словно лишилась частицы себя, а когда она снова вернулась в мою жизнь, то почувствовала непреодолимое желание помочь. Да, я знаю, желание поддержать того, кто оказался на пепелище, отнюдь не решает твоих собственных проблем. Откройте любую книгу по саморазвитию и самопомощи, и вы узнаете, что помощь другим вовсе не является путем к исцелению, что вы должны начать с себя и собой же закончить. Хотя в нашем случае это стало единственно верным решением. Мое прошлое настолько переплелось с прошлым Хелен, что до определенного момента я не позволяла себе о нем вспоминать. А значит, та самая крошечная искра разгорелась и в моей душе.

Но я, пожалуй, забегаю вперед. Тем вечером речь шла о спасении Хелен. Мы пошли в бар, затем вернулись в мою квартиру, я приготовила тосты с сыром, и мы с Хелен разработали план, как на следующий день перевезти вещи из ее убогой студии ко мне на квартиру. Потом Хелен легла спать на раскладушке, установленной за диваном в моей гостиной, а я съела еще пару тостов и тоже пошла спать.

Итак, в тот уик-энд никто не потерял жизнь. Или бриллиантовую сережку. У Хелен по-прежнему остались обе серьги. Они очень красивые. Они мерцают и переливаются всякий раз, как на них падает свет.

Глава 24

Мэдди стояла в очереди в почтовом отделении, чувствуя себя потной и нездоровой. Когда она проснулась, над глазами начало формироваться уже знакомое черное облако, становившееся все плотнее, словно предвестник зарождающегося в голове шторма. Мэдди сняла толстовку, достала из сумки бутылку с водой и сделала пару глотков. Нужно было поддерживать необходимый запас влаги в организме. Но Мэдди знала, что ее ожидает. Сперва облако, затем – шторм или вообще ураган.

Ей нужен был план. Если она зайдет в угловой супермаркет и купит что-нибудь на обед, то сможет вернуться домой и лечь в постель на нагретую подушку, надев наушники для сна, прежде чем головная боль станет невыносимой. Эмили вернется из школы только через несколько часов. Сон – лучшее лекарство. Все будет хорошо.

Мэдди тяжело вздохнула. Еще один потерянный день. Хотя после сна ей наверняка станет немного легче. У нее повысится продуктивность, а кроме того, и она это отлично знала, в таком состоянии она буквально не сможет смотреть на экран.

Дождавшись своей очереди, Мэдди вручила посылку, купила марки и, толкнув стеклянную дверь, вышла на улицу. Когда она подошла к «Теско экспресс» на углу, у нее зазвонил телефон. Она вытащила телефон из кармана, чтобы взглянуть на экран, и в этот самый момент почувствовала сильнейший удар по правой стороне тела. Сумка свалилась с плеча, телефон выпал из рук, и Мэдди с глухим стуком приземлилась на тротуар.

Лишь секунду спустя она сумела понять, что случилось. Она врезалась в столб! Нет, не в столб. Она врезалась в чертов светофор! Поспешно поднявшись, она смущенно помахала рукой поспешившей на помощь паре.

– Все в порядке. – Мэдди выдавила улыбку и нагнулась за телефоном и сумкой. – Я не ушиблась.

– Вы уверены? – с сомнением посмотрела на нее женщина.

– Честное слово! Но в любом случае спасибо. Вы чрезвычайно добры, но у меня все прекрасно.

– Ну ладно, раз уж вы в этом уверены, – согласилась женщина; мужчина кивнул, и они оба пошли дальше.

Однако Мэдди отнюдь не чувствовала себя прекрасно или хотя бы прилично. Она расцарапала руку, а нога пульсировала. Она здорово расшиблась, и ей было больно. Провожая глазами удаляющуюся пару, она почувствовала внезапный прилив злости. Мелкие говнюки! Нет, конечно, не та милая пара, а чертовы ребятишки, с которыми тусовалась Эмили. Это они во всем виноваты.

Вчера вечером, пока Дэн наводил порядок после