— Что ты думаешь о королеве и ее сыновьях? — спрашивает она с понимающим блеском в глазах, когда поворачивается ко мне.

— Королева была очень приветлива, как и принц Эмиль, — радостно говорю я, не поддаваясь тому, о чем она так отчаянно хочет посплетничать, хотя она только коснулась поверхности. Но, конечно же, она заходит слишком далеко. У этой девушки нет терпения, когда дело доходит до разговоров о парнях.

— Ммм… а как насчет принца Дрейвена? — Невинный тон — не что иное, как уловка, когда она понимающе поднимает на меня удивленную бровь.

Я ничего не могу поделать, но меня затягивает в ее ловушку.

— Он… Ну, он груб.

— Давай, ты можешь сказать лучше, чем это, Эмма, — дразнит она.

— Фу. Прекрасно, — я растягиваю слово. — Он бессердечный социопат, который неприветлив со своим взглядом "У меня есть дела поважнее". И то, насколько он привлекателен, приводит в еще большее бешенство. Он выглядит так, словно был создан могущественными руками Богов, посланных сюда исключительно для того, чтобы посеять хаос в женских чувствах.

Я качаю головой, раздраженная тем, что раскрыла сводящие с ума мысли, проносящиеся в моей голове со вчерашнего вечера, и тем, как я только что призналась, что нахожу его сексуальным. Черт. Моя ладонь мгновенно касается моего лица, когда я слышу смех Коры, я наклоняюсь, чтобы перевести дыхание, когда из нее вырывается хихиканье.

— Да, да. А теперь прекрати смеяться. — Я подхожу к ней в зоне отдыха снаружи.

— Не волнуйся, почти каждая девушка чувствует то же самое. Я слышала о печально известном принце Дрейвене, или, как его называют другие, Темном принце.

Она поднимает брови вверх и вниз, как будто это должно что-то значить для меня. Раздраженно закатывая свои кобальтовые глаза, она продолжает:

— Он известен своей жестокостью и не заботится ни о ком, кроме своей матери и брата. По-видимому, он не совершает ни того, ни другого, и как правило, известен тем, что оставляет за собой след из разбитых сердец, когда находит новую женщину для постели. Он может быть следующим в очереди на трон, но никто не заставляет его жениться, вероятно, из-за его суровой внешности и неспособности остепениться. — Она пожимает плечами, как будто ей все равно в любом случае.

Я поднимаю бровь и меняюсь ролями.

— И что ты о нем думаешь?

Ее ухмылка говорит мне все, что мне нужно знать.

— Он сам дьявол, весь погрязший в грехе и, как ты сказала, имеет тело Бога. Легко понять, почему так много женщин падают перед ним на колени, умоляя доставить ему удовольствие. Держу пари, он точно знает, как воздействовать на тело девушки, доводя ее до бесконтрольного крика.

Я краснею от ее слов, пережив всего пару жарких моментов с Эйденом и освобождение от моих собственных пальцев. Говоря о сексе я представляю, что могли бы сделать руки и рот принца Дрейвена… Жар еще сильнее обжигает мои щеки, окрашивая кожу в ярко-красный цвет. Я знаю, что у Коры больше опыта, чем у меня. Она может выглядеть невинной, но она наслаждается теплом другого тела рядом со своим, когда может найти его, надеясь, что найдет любовь, достаточно сильную, чтобы похитить ее сердце. Я завидую свободе, которой она обладает, и тому, как она относится к своей сексуальности.

Она вздыхает.

— В жизни так много неизвестного, что может покончить с нами в одно мгновение. Найти кого-то, кто заполнит пустоту одиночества, помогает скоротать время. Но я понимаю, почему принц такой, какой он есть, ему 500 лет, и он все еще не нашел себе пару. Хочет он быть один или нет, паутина на его сердце, должно быть, душит. Вероятно, поэтому он такой жестокий; держу пари, что весь сотканный шелк затвердел от кислоты, из-за которой он был таким горьким 24/7.

Протягивая руку, я кладу свою на ее руку.

— Кора, ты останешься со мной, даже после смерти и в потустороннем мире. Но если ты считаешь принца Дрейвена таким ожесточенным, почему бы тебе не попытаться подсластить его? — Я подмигиваю.

— Нет, спасибо. Он слишком задумчивый для меня. — Я собираюсь высказаться и сказать, что все это не имеет значения, когда она продолжает: — К тому же, я не хочу Темного принца. Конечно, на него приятно смотреть, и я никогда не откажу своим глазам в удовольствии, которое приносит его телосложение, но он не тот мужчина, которого я хотела бы подсластить, как ты выразилась. — Она хихикает.

— Корааа… Есть ли парень, за которым ты охотишься?

Она смотрит на все еще облачное небо, бесконечные волны молочно-серого цвета, которые простираются далеко за горизонт.

— О, ты только посмотри на это! Мы должны доставить тебя на завтрак. Я полагаю, нам придется вставить в это булавку. — Она выбегает из комнаты и направляется прямо к двери.

Мои руки в раздражении опускаются на бедра.

— Прекрасно, я понимаю, как это бывает. Но знай, я узнаю об этом загадочном парне.

Ее голова откидывается назад с игривым выражением, которое выглядит как вызов.

— Ммм. Конечно. — Драматическое подмигивание — это все, что она бросает мне на прощание, когда выходит из комнаты.

Завтрак небогатый, но вкусный. В комнате царит уныние, она отделана серым камнем, возвышающимся до огромных высот, а вдоль стен расположены открытые арочные окна, через которые проникает тусклый свет пасмурного дня, когда маленькие свечи украшают длинный черный стол. Весь этот замок, кажется, является полной противоположностью Асов во всех отношениях. Там, где наши полы выложены светлыми ракушками, у них гладкие полы из полированного черного мрамора. Стены нашего дворца белые, а здесь они серые, замаскированные туманной дымкой, которая окутывает двор спокойствием.

Во время завтрака я доедаю блюдо с фруктамим, желе и булочки, горками возвышающееся на подносах, слушая вежливые разговоры о встречах и подготовке к балу между королевой Зораидой и моим отцом. Не поднимается ничего важного, что вызвало бы мой интерес, и, похоже, то же самое относится и к Эйдену, который сидит напротив меня, уделяя особое внимание своей еде. Он заговорил, чтобы поприветствовать меня с кажущейся искренней улыбкой, но больше ничего не сказал за оставшуюся часть ужина.

Часть моего сердца не знает, должно ли это вызвать трещину или нет, но напряжение в наших отношениях болезненно. Я чувствую, что мой друг ускользает у меня из рук, и я не уверена, смогу ли вернуть эту часть нас обратно. Но другая сторона моего сердца хочет ожесточиться еще больше, поскольку гнев, темный, как сажа, покрывает орган, окрашивая связь, которую мы укрепляли