Шрифт:
Закладка:
Последнее предложение прозвучало из уст Юдичева даже как-то неестественно, будто он собирался оказать великую услугу.
Матвей вытащил из рюкзака свою почти опустевшую флягу и бросил ему. Капитан ловко ее поймал.
— Не боись, внутрь кроме чистой родниковой водички туда ничего не попадет, — уверил его Максим.
— Господи… — прошептал собиратель себе под нос.
Юдичев направился к ложбине, а Матвей тем временем не преминул напомнить ему:
— Давай осторожнее там! Кто знает, может эта Тень до сих пор идет за нами.
Тот в ответ только устало отмахнулся и исчез среди деревьев.
Тем временем Матвей стал готовиться к очередному тяжелому дню. Он вышел из укрытия, посмотрел на небо — облака кучевые, солнце бледное, ветер слабый, идет на восток, вроде все должно быть хорошо, — как вдруг с той самой стороны, куда ушел Максим, раздался крик:
— Беляев, сюда! Сюда!
«Тень… — промелькнуло предположение в голове Матвея».
Собиратель схватил винтовку и побежал к оврагу, передернув затвор на ходу. Приблизившись, его уши уловили глухое рычание, звучавшее вперемежку с зовом о помощи:
— БЕЛЯЕВ! ДА ГДЕ… — Что-то порвалось, хрустнуло. — СУКА!
Матвей подоспел вовремя и увидел как Юдичев пятился от громадного бурового пятна, пытающегося обрушить всю свою мощь на исхудалого и ставшего вдруг совершенно крохотным капитана «Тумана».
Это был медведь, очень похожий на одного из тех, кого Тень утащила в своё логово, а после «оплодотворила» — Матвей понятия не имел, какое более подходящее название сгодилось бы для увиденного им вчера процесса. Зверь встал на задние лапы и своим весом был готов обрушиться на Юдичева в любой миг.
Матвей сел на колено, приложил к щеке приклад, навел мушку и выстрелил. Две пули вонзились в бок медведя, заставив его громко зареветь и лениво качнуться в сторону речушки, однако тот по-прежнему твердо стоял на всех четырех лапах.
— Беги ко мне, ко мне! — велел Юдичеву Матвей.
Максим воспользовался выигранными для него секундами и стал быстро пятиться назад. Ему удалось отползти на достаточное расстояние и встать на ноги, прежде чем медведь вновь обратил на него внимание и рванулся с места, прямиком за ним.
Именно этого и добивался Матвей.
Он не торопился. Подождал, когда в перекрестии коллиматора окажется массивная голова с грозной пастью, из нутра которой вырывался пар, а затем согнул палец.
Клац! Клац! Клац!
Выстрела не произошло.
Медведь бежал прямо на него. Земля под ногами дрожала от тяжести хозяина леса. Озлобленный рев распугал всех птиц в округе; испуганно щебеча они уносились прочь, в небо, к безопасности. Везунчики.
Матвей передернул затвор, прицелился, вновь нажал на крючок.
Клац! Клац! Клац!
Юдичев отпрыгнул в сторону аккурат, когда зверь пробежался в считаных сантиметрах от него. Матвей подумал, что Максиму сейчас придет конец, но не тут-то было. Весь свой гнев и силу хозяин леса сосредоточил на единственной по его мнению угрозе, исходящей от железной штуки в руках Матвея. И он намеревался разорвать в клочья тому, кто с ее помощью причинил ему вред.
«Звери далеко не глупые, Матвей — пронеслись слова отца в голове, — они, даже, порой поумнее людей будут».
Только это мимолетное воспоминание помогло собирателю прекратить бестолковые попытки сделать еще один выстрел и отбросить заклинившую винтовку в кусты.
«Дерево… — промелькнула первая же мысль. — Надо забраться на дерево!»
Наверное, будь у него больше времени, он обязательно вспомнил бы, что медведи, как это ни странно, тоже умеют лазать по деревьям. Неуклюже, с трудом и пыхтением, но могут. Только вот иного выхода у Матвея Беляева не оставалось, и он прыгнул на ствол рядом стоящего клена, схватился за самую с виду крепкую ветвь и стал карабкаться, пока вдруг не почувствовал, как на его сапоге сомкнулось нечто тяжелое. Медвежьи клыки не смогли проткнуть толстую подошву, но вот их силы вполне хватило, чтобы крепко удержать Матвея за ногу и сбросить его на землю.
Оказавшись внизу, первое, что почуял собиратель это едкий запах сырой шерсти и гнили из пасти. Воняло почти как в том наполненной падалью бассейне.
Медведь заревел. Желтые клыки обнажились, из широких ноздрей повалил густой пар. Когтистая лапа зверя замахнулась для мощного удара, пока Матвей пытался отыскать в кармане отцовский нож, но бесполезно нащупывал лишь пустоту. Он его так и оставил там, в их временном убежище. Дурак!
Да и окажись у него в руке нож, какой от него прок? Эту тварь не остановили пули, чего уж говорить о лезвии. Продырявить только шкурку, да и все.
Отступить некуда, он в ловушке, можно сказать — зажат в тиски.
Отскочить не успеет, уж тем более встать на ноги.
Лапа медведя обрушилась ему на плечо, и когти-ножи пронзил его плоть, заставив разразиться криком. Давно он не чувствовал такой страшной боли.
Внезапно перед Матвеем Беляевым возникло лицо его матери. Никогда прежде он не видел ее так отчетливо как в эту секунду. Словно самый отдаленный и почти забытый уголок памяти вдруг вышел на сцену и показал себя во всей красе. Образ ее был столь ярким, что он даже не заметил разинутую медвежью пасть, нависшую над его шеей.
Глава 11
Скачок
— Мамочка, а можно я пойду поиграю? — спросил наблюдавший в окошко Матвей.
Его глаза не отлипали от детской площадки с десятками качель, тремя огромными горками и целым замком с кучей окон. Он уже грезил себя единственным королем этих безграничных владений, единственным, поскольку других детей в округе не заметил. Да куда там, даже взрослых здесь не было, кроме мамы и папы.
Так и не дождавшись разрешения, Матвей обернулся к маме и вновь застал ее со смартфоном в ладони. Большим пальцем она водила по экрану, иногда прерываясь, чтобы набрать сообщение — в такие секунды ее ноготь забавно щелкал, заставляя мальчика ухмыляться.
Но сейчас ему было не до смеха. Там, в десяти шагах от него находился целый пустой замок с его огромными залами и длинными коридорами — по крайне мере так рисовало внутреннее убранство воображение четырехлетнего мальчика. Там даже стоял колодец с причудливой деревянной крышей, его воды наверняка хватит, чтобы напоить целую армию, если та, конечно, когда-нибудь у него появится.
Не выдержав, он спрыгнул со стола и подошел к маме и дернул ее
