Чем же она предопределена? В общем плане ответ прост: отсутствием избирательности в самой, казалось бы, личностной сфере человеческой жизни; здесь женщина не воспринимается как субъект отношений («Другой»), ее экзистенциальный мир остается чуждым, невостребованным. Она превращается в инертный объект — фетиш{75}.

Что касается третьего варианта партнерства, то мужчины, придерживающиеся его, с одной стороны, не склонны сводить сексуальность исключительно к релаксации, а с другой — оказываются несостоятельными в гармонизации материально-телесного «низа» и духовного «верха». Их сексуальная практика амбивалентна, протекает в противоборстве секса и эроса, секса и любви. Попытка занять однозначную позицию, преодолеть дуализм не приводит, в своем большинстве, к желаемому; в результате — фрустрация.

Столь же коротко поговорим о практиках девушек. Впечатление от соотношения в опросах удельного веса двойственно. С одной стороны, подавляющее большинство девушек предпочитает нелегитимные сексуальные отношения с постоянным парт-нером. С этим фактом массовое сознание уже свыклось. С другой, — о чем стали говорить в открытую только с середины 80-х годов, — каждая десятая девушка вступает в эротические связи со случайным знакомым{76}. И всё же наибольший удар по блюстителям «фемининной чистоты» наносят женщины, которые, имея постоянного партнера, не отказываются время от времени от параллельного сексуального контакта со случайным мужчиной.

Эмоционально две последние модели поведения могут восприниматься по-разному, но для нас важно выявить их подоплеку. Если за одно из объяснений случайных контактов признать трудности установления стабильных отношений, то резонно задаться вопросом: почему молодые женщины идут на случайные связи, имея постоянного неформального партнера? Невольно закрадывается сомнение — не идеализирован ли стереотип, сопрягающий женскую сексуальность с избирательностью и экспрессивностью? Исчерпывающий ответ пытаемся получить путем анализа всего эротико-сексуального пути мужчин и женщин. Пока же ограничимся сопоставлением колонок табл. 8.

Итак, подавляющее число девушек имеют постоянного партнера. по сексуальным практикам, среди юношей таких менее трети. Несмотря на то что мужчинам традиционно несравненно легче установить стабильные отношения, тем не менее случайных контактов у них в три раза больше, чем у женщин. Это может служить одним из подтверждений экстенсивности, малой вовлеченности «сильного пола» в эротическую деятельность.

Другое свидетельство — продолжительность ухаживания «дебютного» партнера. Здесь наблюдается четкая последовательность, воспроизводимая в обеих общегородских выборках, — минимальный временной отрезок от знакомства до вагинального контакта превалирует у мужчин и, наоборот, максимальный — у женщин{77}. И в самом деле, одного дня знакомства было достаточно для совершения первого в жизни сексуального контакта для 9% петербуржцев и 2% петербурженок, для жителей Тулы соответственно — 7% к 1%. Экспозиция меняется на противоположную у тех, кто продолжал ухаживать на протяжении шести месяцев. Такая продолжительность периода знакомства оказалось необходимой для перехода от петтинга к генитальной близости каждой третьей женщине и каждому четвертому мужчине, проживающим в Санкт-Петербурге, а в провинциальном центре - 23,8% и 17,6%.

В выборке студентов 1972 года 60% девушек против 20% юношей первый сексуальный опыт мотивировали «любовным влечением»; через 20 лет этот мотив выставляется в качестве побуждения уже меньшим числом девушек — 47% и, напротив, большим числом юношей — 34%. В начале 70-х годов у каждой третьей девушки дебютный партнер — «потенциальный» жених, а у 8% — «случайный» знакомый; у каждого третьего молодого человека — «случайная» знакомая, и только у 7% — «потенциальная» невеста; через два десятилетия у первых доля «потенциального» жениха снизилась до 12%, тогда как «случайного» знакомого возросла до 11%; у вторых практических изменений в предпочтении партнерш не установлено.

Противоборство традиционных (в значительной мере институционализированных) и современных (связанных с распространением релятивистской этики, иными словами, самоконструированием себя как автономной единицы) начал как будто бы высвечивается через показатели продолжительности дебютной сексуальной практики и перманентных поисков эротического наслаждения. Неуспешность вагинального дебютного сближения (по-другому его трудно квалифицировать, поскольку оно сразу же прекращается) отмечается почти 17% петербургских и 12% тульских мужчин, соответственно 7% петербурженок и 4% тулячек. Такая неудача, как правило, не оставляет ятрогенного{78} следа на эмоциональном и психическом самочувствии мужчин. Они совершили поступок и горды собой. Для женщин ситуация не столь проста, ибо речь идет о завершающей стадии эротического дебютного цикла, который, как известно, во многом определяет ее дальнейшую экспрессивную судьбу. Французские исследователи, в частности, обратили внимание на следующее обстоятельство. Первый мужчина, с которым женщина вступила в сексуальные отношения, не является, за редким исключением, ее будущим мужем. Но поразительно — обнаруживается, что первый партнер женщины остается как бы прообразом ее будущего супруга, в которого она так же влюблена, и разница в возрасте с ее супругом примерно такая же, как с первым партнером. Напротив, мужчина, даже если он был влюблен в свою первую партнершу, не рассматривает ее как потенциальную «супругу» и не ищет в актуальной супруге тех же черт и особенностей (см.: Bozon 1990: 570). Несмотря на «сбой», часть женщин, преодолевая исторически навязанную им пассивность, продолжают поиск партнера. Одновременно нельзя не отметить и устойчивость их нелегитимной сексуальной практики, продолжающейся на протяжении многих лет. Отсюда и один промежуточный вывод: стремление к стабильной и богатой эротике остается для «слабого» пола важной целью, но путь к ней разнообразен — девственность необязательно должна приноситься на алтарь брака. Раскрою последний тезис путем анализа частоты сменяемости нелегитимных партнеров у обоих полов.

Опрашиваемые, не буду скрывать, неохотно отвечают на вопрос о количестве нелегитимных сексуальных партнеров — на мою просьбу в среднем откликнулось около 20% респондентов. Но это в среднем. Особенно тщательно скрывают свой опыт (по разным причинам) люди старших возрастов и состоящие в браке. К примеру, среди молодых петербуржцев (до 24 лет) число ответивших на данный вопрос приблизилось к 50%, тогда как среднее и старшее поколение (после 45 лет) — около 10%.

Итак, в Туле к моменту опроса имели не более трех партнерш по нелегитимным практикам 47% мужчин, 41% — от четырех до десяти и 12% — более десяти; у женщин показатели распределились так: 78% (при этом 60% из них ограничились единственным партнером), 19% и 3%. Среди петербуржцев 56% указали до трех партнерш, 30% — от четырех до десяти и 14% — более десяти; у женщин шкала выстроилась таким образом: 81% (при этом 75% имели единственного партнера), 16% и 3%. Различие между городами незначительно. Отсюда как общенациональное явление (по меньшей мере, для населения урбанизированных центров) можно фиксировать по-прежнему большую вариативность в сменяемости объекта сексуальности