его от тебя. Скрыл… Хм? Ничего не напоминает? Но башню от тебя скрыть не получилось. Почему? Либо потому, что её скрывали ото всех, кроме тебя, либо потому, что от тебя так просто что-то не скрыть. Но если что-то не просто, значит просто нужно больше напряжения. Твой демон, кстати, вполне мог что-нибудь спрятать от тебя — потому что он внутри тебя. Но вот незадача, пока что наш демон вёл себя очень странно, безумно. Он проявляется только в в определённое время, словно заточённый зверь, словно стихия — разве стихия умеет прятать? Нет, но что, что если он просто маскируется под стихию?”

“Сейчас пойдут очень натянутые предположения. Крепись, я такие люблю. Что если демон никакой не демон? Откуда ты узнала слово это, демон? Он тебе сказал? Разве демон будет называть себя демоном? Нет, а вот если кто-то маскируется под демона… Но зачем? Зачем вообще маскироваться — чтобы тебя не узнали. Чтобы кто-то, кто ищет нашего притаившегося друга, ничего не заподозрил, проглядел тебя. Этот кто-то знает, кто такой настоящий демон”.

“Ну или ты нам врёшь. Всё возможно”.

“Что скажешь?”

Девушка молчала и не двигалась. Девочка подошла к Семь и взглянула в её лицо. Её глаза были закрыты. Она тихо сопела… Семь спала.

Девочка неловко улыбнулась.

“Ой”.

“С кем не бывает. Ладно, давай ещё раз”. Она прочистила горло.

Если так подумать, Джозеф допустил одну ошибку в своем расследовании. Вот и шанс её исправить.

Девочка пригнулась и щёлкнула Семь в лоб.

*********

Артур забрался на холм. Мимолётные воспоминания промчались вокруг него. Юноша взошёл по белой лестнице и оказался перед мёртвым высохшим древом…

134. План 1, План 2

134. План 1, План 2.

Дерево было почти сгоревшим. Именно почти. У него была стойкая, толстая кора, и пламя развеялось, задохнулось в пепле раньше, чем смогло полностью пожрать великое древо. Густая зола лежала на нём, осыпаясь, когда дул ветер. Обгорелая сердцевина, похожая на корягу, на старый труп, высовывалась из него и висела — живот её был немного надут, но сух и чёрств. Она была мертва.

Артур приблизился к ней и взглянул в её пустые и сухие глазницы. Потом он отошёл и щёлкнул пальцами. Картина реальности раздвоилась, время побежало вспять. Сперва древо было неподвижно. Потом вспыхнуло слабое пламя. Пламя разгоралось и разгоралось, и чем оно ярче сияло, тем гуще становилась на дереве листва, тем больше кожи вырастало на её сердцевине, — вот уже вернулись её глаза — и потому казалось, что это было пламя дарующее жизнь.

Пламя дарующее жизнь… Артур вдруг задумался о чём-то, странный образ вспомнился ему опять: золотистым волосы, золотистый меч и всепожирающие изумрудные огни. Юноша покачал головой. Другое занимало его сейчас. Постепенно всё замедлилось. Артур внимательно рассматривал и слушал призрачные образы. Огненный меч покинул живот, прозвучал предсмертный монолог. Снова Артур взглянул на живот, теперь полный, круглый, и щёлкнул пальцами.

Всё застыло.

Артур задумался.

Его первоначальная идея была следующей — на Четвёртом Ранге заклятие Хрониста позволяет не только возвращать картины прошлого, но и некоторые неживые предметы. Вечное древо — это крайне особенное создание. Юноша раздумывал вернуть некоторые его органы, — по условиям заклятие не живым было всё, у чего не было разума — и заменить ими повреждённые. Тогда, возможно, получилось бы временно возродить Осень.

Теперь Артур мялся. Осень он всё-таки не мог вернуть к жизни. Раны её были слишком серьёзными. Но юношу озарила новая задумка.

Он протянул руки в живот призрачной женщины и достал окровавленного младенца. Золотистое сердце вспыхнуло в груди Артура. Расплывчатый ребёнок стал чётким. Его красная туша поникла на руках мага. Забилось детское сердце, как маленький молоточек.

Осень растила ребёнка без души, он был сосудом для Вечного Древа. Поэтому дитё не было в полной мере живым. Это был пустой сосуд. Пустая сердцевина.

Юноша взглянул на великое древо. Оно было сухим и мёртвым, но только с виду. Корни его всё ещё были живыми. Теоретически, можно было пристроить младенца внутрь в качестве новой сердцевины. Тогда на краткий миг к нему перейдут силы древа.

Была только одна проблема.

Артур не мог приказывать младенцу. У него не было разума. Чтобы его план сработал, нужно было подыскать ему душу. Вырвать её из живого человека может только Некромант. Призывать вольные души способен Шаман, профессия Четвёртого Ранга. К сожалению, на Эфое пока не было ни того, ни другого. Артур только начинал выращивать магов.

Если бы рядом была послушная, вольная душа…

“Я тут, я тут, Эрхи, Эрхи, я тут!”

Если бы рядом была послушная, любая послушная вольная душа…

“Игнорировать своего учителя грубо; к тому же у тебя никогда не было чувства юмора, эта шутка тебе не к лицу”.

Артур нахмурился и повернулся. Маленькая девочка с длинными, собранными в хвостик волосами стояла у него за спиной. Она была в штанишках и в рубахе, немного ей великоватой. Юноша прищурился, потом вздохнул.

У девочки дёрнулся глаз: “Что? Что? Нет, правда, я тоже с большим отрывом предпочёл бы себе другую оболочку. Но сам знаешь, у призрака не много вариантов. Призрак завязан на кровном родстве — она твоя дочь. Вернее, дочь Артура. Я пользуюсь душой Артура, мы связаны, всё логично. У меня скорее вопрос, почему ты сразу этого не понял? Призрак не может поселиться в случайное тело. Ты что, забыл? Я так плохо учил тебя? Прости…”

“Почему ты маскировался?” Артур, разумеется, знал, что призраки связаны кровью. Просто юноша разумно предположил, что раз Джозеф зачем-то скрыл своё лицо, когда говорил с Альфией, значит у него были на это причины.

“Честно? Хотелось заставить тебя поломать мозг. Ха-ха. Вот тебе ещё один урок, Эрхи. Я, конечно, очень умный и опасный, но банальная логика и банальные знания сильнее меня. Если я говорю, что завтра упадёт небо, а признаков нет — возможно, просто возможно я просто говорю бред. Не стоит меня переоценивать. Или ты меня настолько боишься?”

Говорил Джозеф, попутно вычерчивая круг на земле. Когда он закончил, он передал Артуру длинный свиток. Юноша взялся читать и нахмурился, и немедленно вернул Джозефу:

“У тебя ужасный почерк. Переписывай”.

Девочка закатила глаза:

“Серьёзно?”. Она перевернула свиток и стала чертить пальцем, очень острожное выводя кривые буквы. Артур нахмурился и вырвал у неё бумажку, после чего достал перо, зачеркнул всё написанное Джозефов и стал писать сам, очень красиво выводя буквы. Потом он капнул своей кровью, Джозеф капнул