Гедимин выпустил его и нехотя перевёл взгляд на почти остывший корпус реактора.

— Ты давно в Ураниуме?

— Приехал час назад, — ответил Айзек, незаметно потирая помятое плечо. — Не волнуйся, я там выспался. Решил с утра проверить отливки. Ты тут хорошо за ними присматривал — ещё неделя, и можно будет прокаливать.

— Маккензи рвался пропустить прокалку, — фыркнул Гедимин, вспомнив давний разговор. Айзек недовольно хмыкнул.

— Не бери в голову, атомщик. Маккензи может говорить что угодно, но за процессами присматриваем мы с Гварзой. Ни один этап не пропустят, хоть бы Маккензи наизнанку вывернулся.

Гедимин одобрительно кивнул и неохотно двинулся к отливкам. «Сверю термодатчики — и тогда обо всём расспрошу…»

… — На Равнине был? — спросил он, пропустив Айзека вперёд; они, оставив в цеху озадаченных филков, поднялись на галерею. В коридоре было пусто, но Айзек при словах Гедимина всё равно быстро оглянулся через плечо, в точности как Кенен Маккензи, и Гедимин сразу насторожился.

— Да, только оттуда, — Айзек едва заметно улыбнулся. — Иди помедленнее, хорошо? Меня ещё немного штормит.

Проходя мимо окна, он остановился и сощурился на белесое небо. Гедимин выждал несколько секунд; Айзек молчал.

— Привёз твэлы? — спросил ремонтник, озадаченно глядя на сармата. «Что с ним? Всё-таки не выспался? Или хватил дозу на переходе?»

— Их Куэнны там делают? Они похожи на наши?

Айзек отвёл взгляд от светящегося неба и беззвучно ухмыльнулся.

— Твэлы? Да ну… Ирренций я привёз. Сингитовый порошок. Твэлы сделаем на месте, как обычно. Это Маккензи наплёл, что я приеду прямо со сборками? Вот мартышка…

Гедимин согласно усмехнулся.

— Мартышка. Так и не пустил меня в кассетный цех… А твой сингит уже выгрузили?

Айзек покосился на часы.

— Да сейчас как раз… Хочешь посмотреть? — он внезапно оживился. — Да, точно, тебе же будет интересно. Идём, я тебя отведу. Не пустил в кассетный цех? Тебя⁈ Надо же было додуматься…

Все пластины его скафандра были плотно пригнаны, только на шлеме Гедимину мерещилось что-то необычное, и он, пропустив Айзека вперёд, пригляделся — и убедился, что ипроновые щитки над висками закреплены в поднятом положении. «Канал для общения?» — сармат прикоснулся к своему виску, но пластину поднимать не стал. «Он и на Равнине так ходил? Тогда понятно, почему его штормит. Если там везде радиофаги…»

— Солнце, — Айзек остановился на освещённой полоске двора и снова сощурился на небо. — Завтра будет выглядеть так же и двигаться в том же направлении. Мне этого сильно не хватало.

Гедимин озадаченно хмыкнул, но Айзек, ничего не объясняя, уже нырнул под арку, и сармат быстро пошёл за ним. «Твэлы,» — повторял он про себя. «Ирренций с Равнины. Проверить бы его критическую массу…»

— Там у нас сольвентные скважины? — спросил он, догнав Айзека. Тот удивлённо мигнул, будто Гедимин спросил о чём-то странном.

— А?.. Нет, куда там. Просто рудники. Дробление, меевая проливка, всё как тут. Руда гораздо лучше…

Он остановился на проходной и приветственно помахал охранникам. Они — даже те, кто сидел — быстро сошлись к нему, подозрительно поглядывая на Гедимина, и сармат вынужденно замолчал. «Там что-то вроде кагетских рудников,» — думал он. «Но если металл не взрывается, значит, добывают нормально, без дикарства.»

…Сразу за воротами хранилища Айзек крепко схватил Гедимина за руку и оттащил к стене, на узкую полосу безопасной зоны, — в зале шла разгрузка. Электрокран, тщательно обёрнутый защитным полем, завис над прицепом с ячеистыми контейнерами — в таких, разделённых экранирующими перегородками, обычно хранили сингит. Манипулятор медленно наклонял захваченную ёмкость, двое сарматов, свернув между контейнерами воронку из защитного поля, пристально следили за пересыпанием ирренциевой пыли. Воронка захватывала края обеих ёмкостей — ни одна молекула не должна была пролететь мимо. Гедимин направил на прицеп «щупы» анализатора, одобрительно кивнул и снова взглянул на электрокран. Опустевшую ёмкость переворачивали книзу дном; из воронки сделали крышку, натянув плотную плёнку поверх открытого отверстия, и кран поехал к другому прицепу, стоящему у ворот.

«Странный контейнер,» — думал Гедимин, разглядывая пустую ёмкость — узкий бочонок метровой высоты. Его стенки были сплошь покрыты вертикальными выступами, между ними тянулись неровные борозды, снизу торчали три несимметричных выроста. «Форма какая-то бессмысленно сложная. И материал… Hasu! Он что, деревянный⁈»

Сканер не врал — бороздчатый бочонок действительно состоял из плотно сросшихся органических волокон, ещё сохранивших слоистую структуру, и это был цельный объект, без единого шва, — даже днище ничем не отделялось от стенок, как будто его выдолбили из одного куска дерева. Изнутри «контейнер» был тщательно вымазан какой-то засохшей неорганикой со сложным составом и кучей примесей — то ли грязной глиной, то ли цементом, в который сыпанули земли. Сухая замазка покрывала стенки сплошняком, будто у неё было важное назначение; Гедимин, на секунду подумавший, как тяжело будет дезактивировать такую поверхность, осёкся и удивлённо мигнул — бочонок изнутри был «чистым», сингит высыпался весь, до пылинки.

Пока он глазел то на «контейнер», то на экран сигма-сканера, двое сарматов на разгрузке уже отцепили пустой бочонок и теперь аккуратно крепили захваты к следующему. Крышку вынули вручную, долго отряхивали и только минуту спустя бросили в контейнер, выстланный изнутри защитным полем. Он стоял сбоку от прицепа, который разгружали сарматы, — обычный, привычный контейнер из химически устойчивого фрила. На самом прицепе выстроились в ряд шесть длинных ящиков без крышек, с невероятно кривыми стенками и множеством выступов со всех сторон. Их днища плавно изгибались в нескольких местах, из них торчали длинные выступы, напоминающие волнистые полозья. Из ящиков выглядывали «рогатые» крышки — в каждом было пятнадцать бочонков, составленных так плотно, что выступы на одном входили в борозды другого, как в направляющие. Один из бочонков подвесили на крюк электрокрана и начали поднимать; он выскользнул, не зацепившись, без скрипа и скрежета, будто неровности на этой ёмкости и на соседних не только тщательно подогнали друг к другу, но и смазали. «Хорошая экономия места,» — хмыкнул Гедимин. «Ни один сантиметр не пропадает. Там что, специально делали эти бочки под