Гедимин мигнул. Мозг, получивший любопытную задачу, уже разогревался и наращивал обороты, — пришлось встряхнуть головой, чтобы приостановить расчёты и задать вопрос.

— Маккензи, а на кой это тебе? Подземная база… что, опять строим флот? Трёх войн было мало — ждём четвёртую?

«Кто заказчик?» — щёлкало в мозгу, пока Гедимин глядел на Кенена, ожидая ответа. «Опять „Торий“? „Уран“? Адмиралы Саргона? Кого забыли расстрелять? Или… да нет, не может быть. Или может? Has— su… похоже, это затея самого Маккензи. Вот ведь мартышка…»

— Джед! — Кенен хлопнул себя по колену, и Гедимин, уже примеряющийся свернуть ему шею, невольно вздрогнул. — Я похож на идиота? Нам, Джед, не по карману ещё одна война. Всё, что мы можем, — спрятаться и пропустить её над собой. Никаких тайных баз, атомщик. Всего лишь укрытие. Станция-укрытие, автономная капсула на двадцать-тридцать тысяч сарматов. Рано или поздно они нам понадобятся.

Он смотрел прямо на Гедимина, и его взгляд не скрывал ничего. «Он не врёт,» — сармат озадаченно покачал головой. «Это его идея. Станция-укрытие, полная автономность на триста лет… Что он знает?»

— Зачем такие укрытия? — он невольно понизил голос и прислушался к тишине в коридоре. — Если войны не будет…

Кенен тяжело вздохнул.

— Джед, ты когда-то смотрел новости. Теперь — нет? Война будет. Лет десять-пятнадцать-двадцать — и начнётся веселье. Но мы тут будем уже ни при чём. Макаки без нас справятся. И никакие крейсера на орбите их не удержат.

Он покосился на передатчик, сгрёб бумаги и поднялся с кровати.

— Ты подумай, Джед. Проект непростой. Я тебя не тороплю. Я даже и не настаиваю… но помощь была бы кстати.

Дверь за ним закрылась. Гедимин остался сидеть на кровати, задумчиво щурясь. «Автономная колония… при добыче субстрата, хороших запасах и источнике энергии… всё упирается в энергию. Сколько альнкит проработает на одной загрузке? Не в проекте, а в реальности? На „Фениксах“ была расстабилизация, добивала их за год. На альнкитах… Sa hasu! Вот так всегда у Маккензи — вагон планов и ни одного нормального чертежа. Надо вытряхивать инструкцию к альнкитам. Ну их всех, сам прочитаю — небось, пойму не меньше…»

14 июня 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«У Гварзы реакторы остынут через пару дней. Тут протянут ещё неделю…»

Не доходя до турникетов, Гедимин резко свернул к подъёму на галерею, но успел увидеть цветное пятно на прозрачной стене будки, где сидел охранник. В скобу на вертикальном столбе воткнули трёхцветный флаг.

«Атлантис?» — Гедимин озадаченно посмотрел на небольшое полотнище. Скобу на столбе он замечал и раньше — она была там явно лишней — но её применение наблюдал впервые. «Значит, это для флага. Но на кой метеороид тут Атлантис?»

— Инженер Кет? — охранник, заметив сармата, едва заметно усмехнулся. Пересменка на заводе уже прошла, очереди на проходной рассеялись, и каждый чужак был виден издалека. Гедимин кивнул и сделал шаг к будке.

— Что тут за тряпка?

Охранник — и ещё двое по ту сторону турникета — зафыркали, с трудом сдерживая смех. Гедимин недовольно сощурился.

— У макак день флага, — пояснил наконец один из сарматов, получив локтём по рёбрам от соседа. Гедимин выудил со дна памяти пару смутных картинок — полотнище на флагштоке над аэродромом, ветер, пытающийся его сорвать. «Вот оно что. Эта традиция… Но на заводе-то зачем?»

— И снаружи тоже повесили? — спросил он. Охранник кивнул.

— Да, на всех корпусах висит. Приказ «Сармы».

— Хватило бы тряпки на офисе, — пробормотал Гедимин и, не оглядываясь на фыркающих сарматов, пошёл к лестнице. «Помнится, до войны на заводы с традициями не лезли. Ни на заводы, ни в шахты. Хотя — тут Кенен главный… он, небось, и себе на шляпу флажок приделал.»

С кривой ухмылкой он выбрался на галерею и быстро пошёл к горячему цеху.

— … и маячит наверху каждое утро, — услышал он, едва открылась последняя дверь. — То здесь, то над накопителями, то на стройплощадку влезет. Суёт всюду нос, будто он настоящий инженер. Откуда мистер Маккензи выкопал этого полоумного⁈ Главное, ещё слушать велел, что он бредит…

Гедимин остановился у ограждения, выглядывая, где бубнит филк. Бригадир и двое подручных вместе с заглянувшим в цех сарматом в радиозащитной броне рассматривали остывающие днища реакторов. Только эти фрагменты корпусов ещё тускло светились тёмно-красным; верхние кольца уже погасли, и рилкар стал светло-серым. Насквозь он не просвечивал — полуметровое «стекло» с примесью металла никогда не отличалось прозрачностью.

— Всюду лезет и лезет, — бубнил филк. — Инженер, тоже мне! Суёт руки прямо в патрубки. Датчик сменить заставил…

— Я пройду внутрь, — перебил его сармат, и Гедимин удивлённо мигнул, услышав голос Айзека. — Внеплановая дефектоскопия. С каким датчиком были проблемы?

Филк, резко заткнувшись, засигналил оператору за пультом. Внешний слой защитного поля погас, пропуская Айзека к остывающим заготовкам. Двуслойную защиту до сих пор удерживали, хотя температура давно снизилась, — теперь из соображений безопасности для самих отливок. Гедимин дождался, когда купол восстановится, и бесшумно соскользнул по лестнице. «Не люблю филков. Вот надо дать затрещину — а не выйдет. Отмывай потом их мозги…»

— На по… — сдавленно пискнул филк, поднятый на вытянутой руке. Гедимин взял его осторожно, за складки на спине, даже почти не придушил — и теперь задумчиво смотрел, как бригадир дрыгает ногами.

— Эй! — Айзек, развернувшись на шум, хлопнул себя по бёдрам и движением пальца вскрыл защитное поле, выбираясь обратно в цех. — Гедимин, это лишнее. С работой он справляется. И датчик поменял. Отпусти его.

— Понабрали недомерков… — сармат разжал пальцы и, не обращая внимания на упавшего филка и кинувшихся к нему сородичей, развернулся к Айзеку и смущённо ухмыльнулся. — Ты здесь. Надолго пропал. Я уже боялся…

— Ну-ну, — пробормотал Айзек, похлопывая сармата по спине, но не пытаясь вырваться из объятий. — Я же не знал, что Кенен тебя сюда вытащил. Так бы придумал, как