Надоело, откровенно надоело так жить! Мы жаждали делать хоть что-то, требовали бессмысленных заданий, выкапывали и закапывали одну и ту же яму сотни раз, выдергали гектары травы, лопатой и ведерком вычерпали тысячи луж.

Мы хотели геройства! Каждый воспитывался и закалялся с мыслью, что быть воином это большая честь. Мы читали правильные книги и хотели приобщится к основным персонажам нашей истории.

Варлам говорил чуть проще. — Вы изнасиловали наших женщин, мы изнасилует ваших!Вы убили наших матерей, мы тоже сделаем вас сиротами! Вы сожгли наши поля, но сами же сдохните от голода! На зло нужно отвечать еще большим, неебическим злом! Так прожарить, чтобы враг ахнул, обосрался, чтобы ему днище порвало, вбить в гены его народа вечных страх и трепет перед человеком! Как он только умудряется совмещать брань и остроту мысли… и ведь красиво звучит.

Солдат всегда здоров — солдат всегда готов!

Метр за метром мы приближались к территории врагов.

Сапоги грязные, но лица сверкают от предвкушения.

Первый бой…

— Запомните бойцы, первый бой как первая брачная ночь, второй раз уже не так интересно будет. Звали нашего командира Аскер, если бы не его колкие фразы, то служба протекала бы в четыре раза тяжелее.

Аскер докладывает об успехах и поражениях, лично главнокомандующему Искариоту, им он и был поставлен на эту должность.

Командир уже взрослый мужчина, в прошлом он бился бок о бок с такими воплощениями войны как Герасим, Гулливер, Дормидонт и другие приближенные его величества. Ветеранов и очевидцев той эпохи почти не сыскать. В целом мужчин среднего возраста на удивление мало в королевстве, выходит та война была еще страшнее чем описывают.

На горизонте показалась деревня…

— Ты готов? Спросил Варлам.

— Думал, что да… но вот теперь даже не знаю… Только сейчас я осознал, что это был бой, о котором я в последствии пожалел.

— Не дрейфь, прорвемся! Варлам руководствуется принципом — если перед боем сам себе настроение не поднимешь, то враг об этом тем более не позаботится.

Чистая, цивильная деревня, но не такая как у нас… В королевстве кирпич более качественный.

— Пехота в лобовую атаку! Бронемашины заходим на периферию! Металл звучал в голосе Аскера, он был для нас поджопником, придающим ускорение.

Бежали… Было страшно и непривычно… Одно дело стрелять в манекен, а другое в мужчину, схватившегося за топор.

Люди показались на горизонте как рой саранчи.

Зверолюди не понимали, что это за явление такое… Кто это такие… а когда они увидели машины, чудо техники, разгоняющие пыль под колесами, то вообще впали в прострацию. О намерениях незваных гостей догадываться не стоит, первые выстрели прозвучали почти сразу.

Супруга, козлица в годах стояла рядом с детьми на огороде, малыши от страха перед неизвестным крепко держали мать за рукав, в таком возрасте дети знают лишь одно — мама всех сильней!

Хлопок. Маленькая голова молодой козочки лопнула и брызнула соками как помидор. Мать почувствовала, что хватка на левой руке слабеет, опустила голову ниже и тут же умерла два раза подряд. Первый от вида мертвой безголовой дочери, а второй от пули пронзившей сердце, красное пятно разрастается на сарафане в районе груди, жизнь покидает тело.

Неизвестные хлопки, что это такое? Зеленые человечки повсюду, сколько взгляда хватает — люди. В руках странные приспособления, они и издают этот самый звук, при котором металлическая палка искрит пламенем на конце, который направлен в твою сторону.

Потом следует боль… Очень больно…

Набег совершен. Паника, галдёж, я впервые увидел зверочеловека… Так похожи на нас, некоторые почти неотличимы. Пушистые, рогатые люди. Я пока не смог найти сил и оправдания нажать на курок, но вот Варлам церемонится не стал.

Зверь стоит напротив, в груди дырка, кровь стекает по ногам прямо в башмаки и наполняет их по щиколотку. Выражение лица такое, словно он понял и одновременно не понял, что произошло, а сердце уже взяло увольнительную и жизни в теле нет.

Застывшая рука тянется в нашу сторону, а губы покойника будто шепчут — За что… Варлам не постеснялся и следующие пули выбили кусочек черепа с мальчишки зверолюда, что дергал мертвого папку за штанину.

Совсем еще пацан, такой же оробевший как я.

Похоже я один растерял хватку… Другие солдаты почувствовали азарт битвы и входили с ноги в каждый дом. Крестьяне безоружны, а вот мы нашпигованы оружием до зубов. — Пули не жалеть! Подливал масла приказ Аскера.

Бойня… Ебаная бойся… Люди врывались в дома, опрокидывали мебель, били прикладом по голове, закалывали штыками по собственному усмотрению, наматывали женские косы на кулак и прикладывали голову о стену, столешницу, подоконник, шкаф, обо всё на свете…

Откуда столько жестокости? Во-первых — кто на что учился, а во-вторых — в свинарниках и курятниках мы нашли рабов. Люди были зашуганы, забиты, глупы и сильно необразованны. Они жили тут всю жизнь и не понимали, радоваться или плакать тому что их освободили.

Искариоту докладывали в эти секунды.

— Господин главнокомандующий, наступление началось, зафиксированы первые потери среди местного населения!

— Замечательно! Продолжать наступление!

Повелитель как школьнику задал мне одну простую задачу — взрастить из этих малодушных сорванцов в конец бездушных тварей. Тварей, способных выполнить приказ любого уровня мерзости. Воспитать таких ребят, что закроют глаза на любую несправедливость, жестокость, насилие.

Мне нужны цепные псы похуже тех, которых шарик выращивает.

Глава 18

Победа — это сладость, эйфория, возбуждение, кайф. В печатном издании руководства мужчины сказано — что мужчина живет ради доминирования, жестокой беспощадной конкуренции, жажды побеждать.

Юноша не вправе называть себя мужчиной, если он не стремится подмять под себя как можно больше, если в нём не живет эгоистичное желание захапать всё — до чего руки дотянутся, заработать все деньги мира, покрыть каждую красивую женщину на планете. Забраться на вершину, стоять выше остальных и плевать вниз, бросая брезгливые взгляды. Эталонный мужчина физиологически не