Но это… какой кошмар! В глубоких тайниках моего мозга открывается скрипучая старая дверь, и наружу выходит правдивая история, затхлая и пыльная, но настоящая.

Нет. Это для меня слишком. Надо захлопнуть страшную дверь.

Тем не менее я достаю с полки другие журналы. И как в картинной галерее и музее, вижу совпадения с моими историями о Лучиано, Альбрехте, Симао, Феликсе, Мариусе, Нолане, Маттео, сэре Чарльзе, Джеке… Единственное отличие в том, что у всех у них одна фамилия – Монтегю. У героев моих зарисовок фамилии разные, хотя теперь, если подумать, ни одна из них не кажется мне подходящей.

– Я захватил с собой шоколад, – кричит снизу Себастьен.

Я все еще не могу переварить факт, что обнаружила подлинные старинные дневники, которые соответствуют моим собственным историям.

– Элен? Ты что там, заблудилась?

Наверное.

Я же не хотела думать о Ромео и Джульетте, о проклятии, о Себастьене. Сегодня вечером предполагалось сделать перерыв, выпить эспрессо с канноли. Увы, жизнь часто меняет наши планы. Я столкнулась с суровой реальностью: очевидно, я не властна над своей судьбой. И проклятие способно принести мне гибель.

Себастьен

Что-то изменилось. Спускаясь по лестнице, Элен смотрит вдаль. Физически она здесь, а мысленно где-то в другом месте. Что произошло за десять минут моего отсутствия? Она нашла мои старые дневники?

Я не хочу поднимать эту тему. Даже если и нашла, я комментировать не буду. Я обещал не упоминать о наших историях и относиться к Элен как к новой знакомой, а не как к Джульетте из прошлого.

Она держится за изогнутые перила, чтобы не наступать на больную ногу. Я встаю с дивана, подхожу к лестнице и протягиваю руку.

Мягкое, теплое тело под свитером на секунду прижимается ко мне, и я удовлетворенно вздыхаю, благодарный за мимолетный миг близости, как будто набрал правильную комбинацию на кодовом замке.

Несколько шагов, и мы вновь расходимся, садимся на диваны. Нас разделяет не только столик с эспрессо и канноли, но и все, что она узнала наверху.

А мне хочется вернуть ту мимолетную близость. Мне не хватает непринужденности, как с другими Джульеттами. Впрочем, Элен – полностью самостоятельная личность. Думаю, это сродни подвигу: знать прошлое своей второй половинки – и при этом сознавать, что ничего не знаешь. В некотором смысле таковы любые отношения. Ты влюбляешься в человека, а он постепенно меняется – людям это свойственно. И если ты по-настоящему любишь, то стараешься не отставать.

– Хочешь канноли? – предлагаю я. – Или шоколада?

Я протягиваю ей корзинку со сладостями, которые каждый месяц заказываю в Швейцарии и Бельгии. Я, конечно, американец, но шоколад всегда предпочитал европейский.

Элен качает головой, и я понимаю: что-то не так, ведь, несмотря на разный характер и внешность, все Джульетты были сладкоежками. Надо спасать вечер. Начиналось хорошо, и я не хочу потерять ту малость, которую мы завоевали. Элен разговорчивее меня – я больше люблю слушать, но сегодня мне придется сыграть роль разговорчивого человека. Пообещав не говорить о моих дневниках или о нашем прошлом, я могу сосредоточиться на настоящем.

Думаю, сегодняшний вечер чем-то похож на первое свидание. Начинаем с чистого листа, сидя за кофе. Вместо того чтобы поинтересоваться, какой ее любимый цвет, я спрашиваю:

– Какое лучшее название книги ты когда-либо слышала?

Элен удивленно моргает, словно не понимая, почему я говорю о таких несущественных вещах.

Я продолжаю, стараясь ее отвлечь:

– Ладно, начну первым. «Облачно, возможны осадки в виде фрикаделек».

Она улыбается.

– Осадки в виде фрикаделек? А я-то думала, ты такой суровый рыбак.

– Только на работе.

Ее мысли вновь уносятся куда-то далеко, и я говорю:

– Твоя очередь. Посмотрим, будет ли твое любимое название не таким детским, как мое.

Элен задумчиво прикусывает нижнюю губу.

– О, знаю! «Семь мужей Эвелин Хьюго».

– Никогда не слышал.

– Но ведь любопытно? Услышав это название, невозможно не заинтересоваться, как и почему женщина могла выходить замуж семь раз. Она что, ненормальная? Серийная вдова?

Я вздрагиваю: если так подумать, я сам серийный вдовец. Быстро возвращаю на лицо улыбку, чтобы не потерять настроение, уйти от меланхолии.

– Ты права, отличное название. А как насчет самой культовой обложки всех времен?

– О, это просто. «Сумерки».

– Нет! – возмущаюсь я. – Звание самой культовой обложки принадлежит «Крестному отцу» или на худой конец «Заводному апельсину».

– Фу, – хмурится Элен. – Они обе такие… даже не знаю.

– Между прочим, обложка «Крестного отца» стала постером фильма. Как часто такое случается? Почти никогда.

– Я понимаю твою точку зрения, но мне все равно она не нравится. Ладно, теперь моя очередь. Кто был твоей первой книжной пассией?

Элен берет канноли и откусывает большой кусок, ожидая ответа. Ага, начинает расслабляться. Отлично.

– Книжная пассия? – Я отпиваю кофе. – То есть?

– В каких книжных героинь ты влюблялся?

– А что, так бывает?

– Конечно, сплошь и рядом. Например, первой книжной любовью моей сестры Кэти стал Холден Колфилд.

– Холден Колфилд?

Элен усмехается.

– Кэти вообще странная. Давай, признавайся. Кто был твоей первой книжной пассией?

Я мог бы сказать, что полюбил девушку, о которой писали потом все, от Маттео Банделло до Шекспира и База Лурмана. К сожалению, мы решили избегать темы Ромео и Джульетты, поэтому я отвечаю уклончиво:

– Думаю, мужчины не влюбляются в книжных героинь.

– И не испытывают вожделения? – поддразнивает меня Элен.

Я давлюсь кофе и краснею.

– Не знаю. А твоя первая книжная любовь?

Ее смех внезапно стихает; у меня неприятное чувство, что я зашел слишком далеко.

– Извини, проехали.

– Нет, – говорит Элен, возвращая канноли на тарелку. – Я спросила, и будет справедливо, если тоже отвечу. Дело в том… что первым книжным героем, в которого я влюбилась, был ты.

Меня охватывают одновременно два чувства – радость и страх. Я знал, что она придумала для своих историй персонажа, похожего на меня, но не осознавал, насколько глубоки ее чувства. Если бы речь шла только о воображаемом друге, она могла бы прийти в легкое замешательство, встретив меня наяву. А вот если она испытывала к этому герою нечто большее, то может полюбить и настоящего меня.

Только… нам не избежать последствий. Чтобы обезвредить проклятие, я пытался спрятаться от Элен в замерзшем городе на краю света, а она все равно нашла меня, ведь спастись от проклятия невозможно.

Да, Эйвери Дрейк судьба пощадила, однако моя сегодняшняя задача разорвать нашу связь усложняется тем,