Это был… трактир, да. Но не просто трактир, а с живой музыкой. По залу были расставлены уютные столики, в основном на двоих человек, возле стен даже можно было присесть на маленькие диванчики, обложенные подушками. А на небольшой сцене стояли несколько человек — не магов, а обычных людей, — играющие на различных инструментах. Дудочка, лютня, гитара, барабан… Одна девушка пела, причём не на альганнском, а на языке Корго. Я узнала его, поскольку в одном из спектаклей маэстро Райза исполняла похожую песню.

А потом я присмотрелась к остальным выступающим и поняла, что они все родом оттуда, из этой южной страны. Черноволосые и темноглазые, загорелые и кудрявые, одетые в национальные яркие одежды, сотканные из кусочков и обрезков тканей, в этот прохладный апрельский вечер музыканты производили впечатление тёплого солнца, неожиданно вышедшего из-за туч.

— Они играют здесь три раза в неделю, — негромко сказал Арчибальд, усаживая меня на один из диванов возле стены. Почти все столики были заняты, но на этом стояла табличка «Резерв», которую его высочество небрежным жестом отставил в сторону. — Я нашёл этот трактир пару лет назад, просто прогуливаясь по Грааге. Не смотри на меня так, Айрин, — он иронично улыбнулся, — в том борделе я не был. А вот сюда иногда хожу. Особенно когда играют эти ребята. И здесь, кстати, неплохо кормят, хотя и очень просто.

— А… — Я кивнула на табличку: хотела поинтересоваться, для Арчибальда её поставили или он просто так по-свойски ею распорядился? Но озвучить вопрос не успела — его высочество понял, о чём я собираюсь спрашивать.

— Это мой столик, — хмыкнул Арчибальд и кивнул подошедшему подавальщику. — Спасибо, Жорж.

— Очень рады видеть вас здесь, — настолько уважительно ответил молодой мужчина, что я невольно подумала: а не знает ли он, кто скрывается за иллюзорным амулетом?..

Но вновь не успела спросить.

— Нет, он не знает, — сказал Арчибальд, когда подавальщик уже отошёл, положив перед нами две папки с меню. — Хотя о том, что я всё-таки аристократ, догадывается. Я помог хозяину этого трактира год назад, когда у него начались проблемы: накопился большой долг перед владельцами помещения. Поэтому теперь я всегда ем здесь бесплатно. Не стесняйся, Айрин, выбирай, что душе угодно.

То, что его высочеству здесь рады, подтвердилось и чуть позже, когда нам на стол поставили свежие цветы в вазе и принесли бесплатное блюдо от шеф-повара в качестве аперитива. И вино к нему…

— Я не буду, — покачала я головой, вспомнив предупреждение Гауфа о том, что от алкоголя действие приворотного зелья становится сильнее. Да куда уж сильнее! И так мозги скоро расплавятся и через нос вытекут.

К моему удивлению, Арчибальд не стал спорить, попросив поменять вино на что-нибудь другое, — и нам принесли большой чайник с каким-то экзотическим чаем, попробовав который я чуть язык не проглотила.

Хотя вкусным в этот вечер был не только чай. Вкусным оказалось всё — и музыка, лёгкая и ненавязчивая, с сопровождением мягкого вибрирующего вокала певицы, и ужин, и беседа. Повторялось то же, что сопутствовало моей встрече с Арчибальдом и накануне: мне было очень легко с ним общаться. И как-то даже… не знаю… Периодически казалось, что никакого приворота на мне вовсе нет.

Да, нет никакого приворота, а я на самом деле влюблена в его высочество. По-настоящему…

Мы сидели в этом трактире два с половиной часа. Ели, разговаривали о разном, а потом Арчибальд отвёз меня домой. И, как и раньше, на прощание он только улыбнулся и поцеловал мне руку, даже не попытавшись сблизиться сильнее.

Хотя мне показалось, что его губы задержались на моей руке чуть дольше, чем до этого, но… может, всего лишь показалось?

Глава восьмая. Отдушина

Арчибальд Альго

После встречи с Айрин Арчибальд вернулся во дворец очень довольный — он уже давно не был так доволен, как в этот вечер. Его высочество ощущал себя человеком, который долгое время был заперт в затхлом помещении — но теперь в стенах вдруг появилась отдушина и впустила внутрь его тюрьмы свежий весенний воздух…

Чувства, которые Арчибальд начинал испытывать к Айрин, не были похожи ни на его чувства к Брианне, ни тем более к Эн. В случае с Эн он всегда больше руководствовался разумом, чем сердцем, хотя девушка ему и нравилась. Просто Арчибальд видел, что Эн верная и преданная, кроме того она понимала его предназначение и выбор профессии — возможно, потому что сама бы с лёгкостью стала охранителем, если бы у неё было для этого необходимое количество силы. Арчибальд осознавал, что из Эн получится отличная жена для него, самая лучшая соратница, друг и любовница в одном лице. У Эн был только один недостаток — происхождение, но принятый закон о титулах решал эту проблему.

Удивительно, но сегодняшний вечер стал первым за последние пару месяцев, когда Арчибальд совсем не ощущал досаду из-за неудавшегося брака с Эн. Наоборот, он неожиданно для самого себя смог порадоваться за неё, влюблённую в своего избранника с самых юных лет. А до этого как-то не получалось радоваться…

Была ли в том «виновата» Айрин или не была, Арчибальд пока не мог понять. Но факт оставался фактом — от привязанности к Эн он, кажется, всё-таки избавился. Что же касается чувств к Брианне… Его высочество давно пережил смерть невесты, но никого, кто мог бы сравниться с ней для него, пока ещё не встретил. И Айрин не была исключением.

Милая и искренняя девушка, с которой было интересно общаться, чьи эмоции Арчибальду оказались настолько приятны, что он даже в трактире периодически снимал эмпатический щит, дабы насладиться ими. Однако его высочество прекрасно осознавал, да и чувствовал, что Айрин не может разделить с ним понимание его профессии. Нет, она наверняка знает, что быть охранителем важно и нужно, но не способна относиться к этому факту с должным смирением. Скорее всего, потому что у Айрин очень мало дорогих сердцу людей. И быть рядом с тем, кто рискует собой постоянно, почти каждую неделю, для неё станет слишком жестоким испытанием.

Поэтому Арчибальд не рассчитывал на что-то по-настоящему серьёзное. Хотя сердце, пожалуй, хотело бы этого… Но разум протестовал: нет, Айрин не выдержит, зачем её мучить? Лучше держать дистанцию. Да и Арен не обрадуется, если он решит жениться на «пустышке», хоть и аристократке.