— Разумеется! Эта демонская чушь, не знаю, как ещё назвать подобное, не могла пройти мимо Гектора Дайда. Скорее всего, это распоряжение императора, и Дайд наверняка в курсе, в чём там дело. Сам я с ним не знаком, но вот Валлиус, к которому ты ходила за справкой в Императорский госпиталь, — очень даже знаком, и не только он! Я бы избавил тебя от участи играть любовницу принца, поверь!

Я стушевалась. И всё-таки вновь попыталась оправдаться:

— Но император…

— Его величество — разумный человек, Айрин. Я уверен, он затеял это всё не для того, чтобы ещё сильнее запутать жизнь Арчибальда, а совсем наоборот. Ты — неподходящая кандидатура для любовницы.

— Но первый отдел…

— Информаторы Дайда не знают тебя так, как знаю я, — отрезал Родерик. — С тобой нельзя играть. И когда всё это выйдет наружу — а оно выйдет, Айрин, — то окажется сильнейшим потрясением и для тебя, и для Арчибальда. Да что там говорить! Уверен, как только ты познакомишься с ним поближе, тебе будет стыдно за свой обман. Да, формально ты не виновата, но так уж всегда и бывает — стыд испытывают не те люди, которые виноваты, а те, которые способны его испытывать.

Я не знала, что сказать. Растерянная, сидела на стуле, покаянно повесив голову, со слезами на глазах и шмыгала носом.

Говард не ругал меня очень давно…

— Ладно… — вздохнул он и, вдруг подавшись вперёд, крепко обнял меня. И пока я заливала слезами его рубашку, гладил большой ладонью по голове и говорил уже более мягким, утешающим тоном: — Не отчаивайся, мы с тобой выкарабкаемся. И сестру твою отвоюем, и с этим приворотом дурацким справимся. Арчибальд, насколько я слышал, человек благородный, да и букет этот доказывает, что он понимает, с кем связался. Кроме того… возможно, нынешняя ситуация даже пойдёт тебе на пользу…

— Вы о чём? — всхлипнула я и замерла, когда маэстро с сожалением произнёс:

— Ты же всех боишься, Айрин. Всех мужчин, кроме меня. Я не зря много раз предлагал тебе обратиться к специалисту… Ну, не напрягайся так, никуда я тебя не потащу насильно, ты же знаешь. Но проблемы с доверием у тебя, девочка, сильные и несомненные. Поэтому от этого приворота — с учётом личности Арчибальда, разумеется, — я всё-таки вижу один плюс. После, возможно, тебе будет легче строить отношения. Я ещё, знаешь, надеюсь получить от тебя внука. Или внучку.

Не улыбнуться не получилось — с таким теплом и надеждой Говард сказал это.

— Есть ещё вариант… — продолжал между тем маэстро, пока я представляла его с моим ребёнком на руках. — Больше не пить это демоново приворотное…

— Как?! — Я вскинулась, посмотрела на Родерика, вытаращив глаза — не верила, что он серьёзно. Но маэстро был серьёзен как никогда.

— Просто — не пить, и всё, — ответил Говард, задумчиво глядя на меня. Поднял руку, достал из нагрудного кармана платок и вытер мои мокрые щёки, как маленькой девочке. — Вы ведь с Арчибальдом уже познакомились… Но… Боюсь, что подобная самодеятельность может нам аукнуться. Если бы мы сразу связались с Дайдом и попробовали уладить этот вопрос — одно, но идти сейчас против приказа императора, да ещё и заранее согласившись на условия — совсем другое. Боюсь, что после подобного финта ты действительно можешь не получить Рори. Поэтому… идём уж до конца.

— Идём, — кивнула я обречённо.

.

Вспоминая этот разговор с маэстро, я грустно улыбалась. Да, Говард, вы были правы — мне стыдно… Хотя я общалась с Арчибальдом всего третий раз в жизни и всё ещё воспринимала его как чужого человека, тем не менее я ясно видела, что он благороден и не заслуживает обмана. Хотя, скорее всего, обмана никто не заслуживает в принципе, но Арчибальд как-то особенно…

Перед тем как расстаться, его высочество вновь поцеловал мне руку, из-за чего меня будто разом бросили в костёр — казалось, что жарко вспыхнули даже кости, — а затем предложил встретиться и в воскресенье, сходить куда-нибудь, причём, если я свободна, можно и утром.

— У нас весь день репетиции в театре по воскресеньям… — ответила я, смутившись из-за своего отказа. Гауф инструкций не давал — а то, может, я обязана всё время соглашаться с предложениями Арчибальда? Но это невозможно, я ведь работаю. — Однако в вечернем спектакле я не задействована, так что освобожусь пораньше.

— Очень хорошо, — улыбнулся его высочество и в очередной раз поцеловал мне руку. Сердце сразу совершило такой кульбит в груди, что в ушах зашумело. — Тогда я зайду за тобой. В шесть вечера будет нормально?

— Да… — Я не просто сказала — простонала это слово, потому что до сих пор ощущала тёплые губы Арчибальда на своей руке и отчаянно желала почувствовать их теперь где-нибудь ещё. И соглашалась даже не на встречу — на большее, пусть и неосознанно.

Его высочество несколько секунд просто молча смотрел на меня, сверкая глазами, в которых отражалось так много страсти, что мне бы, наверное, испугаться — но нет. Страх отчего-то не приходил совсем. Зато приходило нетерпение. И губы кололо от ожидания прикосновений…

…которых не последовало. Арчибальд только улыбнулся, кивнул и, попрощавшись, ушёл, оставив меня перед дверью дома, в котором я купила квартиру, в гордом одиночестве.

Удивительный мужчина…

.

А утром я неожиданно для себя столкнулась с Аланом Вилиусом.

Я как раз выходила с огороженной территории своего дома и застыла от удивления, увидев стоящего возле калитки отца. На заседания суда он обычно приходил в форме сотрудника судебного комитета — в сером мундире с золотыми пуговицами, — видимо, желал произвести положительное впечатление «своего парня», но судья никак не реагировал. Сейчас же айл Вилиус был одет в обычную повседневную одежду — тёмное шерстяное пальто с высоким воротником, делающее его похожим на нахохлившуюся злую ворону, и чёрную шляпу. Сколько себя помню, отец всегда ходил в головном уборе, хотя сейчас, по моим ощущениям, можно было и без него — на улице в последние дни сильно потеплело.

— Айрин! — воскликнул айл Вилиус, дёрнувшись ко мне, но тут же застыл на месте, сверкая глазами. Да, это был ещё один плюс судебного решения пятилетней давности… На отца надели кровный амулет, блокирующий любую агрессию в мою сторону. Чисто теоретически, он мог