— Прости, не удержался, — фыркнул Родерик. — Она слишком громко вопила. Не только я, Дерек тоже слышал. Он и сам хотел войти, я его остановил. Решил, что тебе это будет неприятно.

— Да-а-а… спасибо.

Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, улыбаясь, а потом маэстро расхохотался, и я тоже захихикала, представив себе, в каком шоке был Ллойс, узнав, что он, оказывается, для Райзы «мой Дерек»…

.

После обеда я провела в театре ещё несколько часов, и за очень интересным занятием — мы с Родериком и Ллойсом обсуждали новую пьесу маэстро. Наконец-то я узнала её содержание! И сразу представила, насколько подобный сюжет понравится Рори — она особенно любила приключения, тайны и загадки.

Молодая девушка, которую предстояло играть мне, собирается замуж за капитана исследовательского корабля. Незадолго до свадьбы он уплывает в экспедицию, и вскоре корабль исчезает. Никто не может его найти ни одним из способов — ни по приборам, ни через магическую связь. И героиня решает отправиться на поиски своего возлюбленного, находит сопровождающих, платит им огромные деньги, для чего продаёт всё, что у неё есть. Капитан торгового судна, на борту которого она отправляется в путешествие, настолько сражён самоотверженностью девушки, что без памяти влюбляется в неё. Однако она верна своему возлюбленному и старается не поддаваться чувствам, которые начинают обуревать и её. В итоге девушка всё-таки находит своего жениха — его корабль потерпел крушение, и мужчина чудом спасся, но оказался в чужой и незнакомой стране, где нет ни магии, ни развитой техники. Они возвращаются в свой родной город. Однако, узнав, что для организации этих поисков героиня всё продала, её возлюбленный отказывается от свадьбы — ему нужны деньги, чтобы построить новый исследовательский корабль, без экспедиций мужчина не может жить. Он учёный, и ему нужно постоянно заниматься наукой, которую он любит гораздо сильнее, чем свою теперь уже бывшую невесту. Героиня очень переживает, и, видя её отчаяние, капитан торгового судна предлагает ей руку и сердце. Девушка в горячке отказывает, но чуть позже жалеет о своём отказе и бежит на пристань, откуда отходит его корабль. И успевает на борт в самую последнюю секунду…

— Вы романтик, маэстро, — улыбался Дерек, пока я вытирала глаза и шмыгала носом. — Я всегда это знал. И кто же будет играть капитана-торговца? Непростая роль. Боюсь, что если вы хотите отдать её Ларку Марлоу…

— Защитник с тобой, какой Ларк, — хмыкнул Родерик. — Во всех сыгранных им ролях есть оттенок самовлюблённости, а тут мы не должны допустить ничего подобного ни в коем случае. Нет. Либо Уолт, либо ты.

Уолтом звали того самого актёра, который пару месяцев назад сломал лодыжку. Он уже мог потихоньку возвращаться в строй, кроме того, в этом спектакле танцы не планировались — только песни.

— Я… — задумчиво протянул Ллойс и посмотрел на меня искоса. — Что ж, я бы хотел попробовать. Тем более что о безответной любви я много знаю.

Маэстро беззлобно рассмеялся, я же просто растерянно хлопала глазами. Он ведь не про меня? Я не сомневалась никогда, что нравлюсь Дереку, но это же не любовь!

— Только перекрасить тебя придётся, — хмыкнул Родерик, рассматривая светлые волосы второго режиссёра. — Или парик наденем. Капитан у меня как брюнет описывается.

— Не надо, — возразила я, очнувшись. — У Дерека слишком светлая кожа, будет странно. Пусть в его исполнении капитан будет светловолосым. В конце концов зрителям это неважно.

— Значит, добавим шрам во всё лицо, — огорошил нас маэстро. Фантазёр… — Иначе это не капитан, а принц какой-то. Да, точно! Шрам и трость. Будешь хромать, Дерек. И страдать, что ты, такой уродец, влюбился в настолько прекрасную девушку.

— Я уже страдаю, — проникновенно произнёс Ллойс, покосившись на меня, и прижал ладонь к сердцу. И, несмотря на очевидную шутливость тона, я всё равно слегка смутилась.

И вообще… отчего-то после сегодняшнего обсуждения пьесы у меня появилось невнятное ощущение, будто маэстро пытается свести меня с Дереком. Может, я и ошибаюсь, и ничего подобного у Говарда в мыслях не было. Но…

.

Арчибальд пришёл в театр в шесть часов вечера, как и обещал. Я в это время находилась в своей гримёрной и сидела, уже готовая к прогулке, в ожидании его высочества.

Это ожидание… Оно было очень ярким, словно рассвет. Когда ты только проснулся, открыл глаза, ещё не привыкшие к свету, — а тебе в лицо бьёт пронзительный солнечный луч, заставляя жмуриться, столь же непримиримый, как и наступление нового дня. Хочешь ты или не хочешь, ждёшь или не ждёшь — а он всё равно настанет. И не когда ты будешь готов, а когда придёт время.

Я ждала Арчибальда весь день. Иногда осознанно, иногда не очень. Просто постоянно чувствовала это ожидание… Оно то горячило, то холодило кровь, когда я пыталась представить себе поведение его высочества. Если не считать дня знакомства, это всего лишь третья наша встреча… Нет, не так — это уже третья наша встреча. Но до сих пор Арчибальд не позволял себе ничего лишнего, всё было в пределах обычной вежливости, даже целование рук. Никаких намёков, чуть более откровенных прикосновений, никаких нарушений личных границ — ничего. И мне было это странно. Потому что казалось, что принц, тем более глава охранителей, не привык к ожиданию. Девушки на него наверняка вешаются гроздьями и всегда готовы сказать «да», причём даже до того, как Арчибальд задаст вопрос. Я совсем другая. Может, это его и привлекает, конечно… Наверное, поэтому дознавательский комитет и выбрал меня? Когда всё легко достаётся, становится скучно, а тут хоть какое-то развлечение.

Так или иначе, но я ждала его высочество с нетерпением. Напряжённость этого ожидания была сравнима с тем временем, когда я несколько месяцев не виделась с Рори, скучала по ней и ждала встречи до дрожи в ладонях. Мне казалось: как только я увижу сестру — разрыдаюсь. Разумеется, я не плакала, но слёзы на глазах точно выступили… И когда Арчибальд наконец зашёл в гримёрную, моя реакция на его появление была похожей. Я замерла, а потом вскочила со стула, ощущая, как сердце подпрыгнуло в груди, ударившись о грудную клетку, горло сжало спазмом, а потом разжало, впуская в лёгкие воздух, показавшийся мне почти горячим…

—