лето. А вот на севере Объединённых Королевств до сих пор случались небывалые для весны заморозки, и все в один голос утверждали, что это всё из-за фоморов и из-за войны.

Каждый новый день приносил тревожные вести. После падения Зимнего форта войска неприятеля разделились. Часть фоморов отправилась на северо-восток, где захватила Соляные острова. Королевские войска поспешили на помощь, но не успели, потому что нынешний тан Холмогорья — Дайрэ по прозвищу Осторожный — усмотрел в том угрозу и не позволил отрядам Его Величества пройти через свои земли. Тем пришлось идти в обход, поэтому драгоценное время было упущено — Соляные острова пали.

Мастер Дэррек, который в драконьем облике постоянно курсировал между Каэрлеоном и Мельничным замком (так стали называть временную резиденцию Фиахны), рассказывал, что прежде никогда не видел Артура Девятого в такой ярости. Король угрожал Дайрэ Осторожному войной, на что тот откопал какой-то старый, поеденный молью пакт, заключённый ещё его предком Дайрэ Хитрым Лисом, в котором говорилось, что прежде, чем вводить войска в Холмогорье, король Объединённых Королевств должен испросить разрешения у совета танов. Артур в тот же день отправил послание, и теперь совет неспешно его рассматривал, только подогревая ярость короля.

Вторая же часть фоморов, оставшаяся в Зимнем форте, никуда не спешила. Разведчики из племени младших фэйри, которых Соколята между собой окрестили «боевыми котами Фиахны», докладывали, что враги явно чего-то ждут. Или кого-то. Не Лисандра — старый враг, как оказалось, командовал взятием Зимнего форта и теперь устроился в покоях лорда, как у себя дома.

Те коты, которых новоиспечённый король младших фэйри отправил поискать дорогу в Неблагой двор, пока не вернулись, и никаких вестей от них тоже не было.

Чтобы разведчики могли в любое время дня и ночи пройти сквозь защитный круг камней, Фиахна снабдил их амулетами, и такой же амулет вручил Ллиун — теперь лианнан ши могла приходить в замок и уходить из него беспрепятственно, к огромной радости Элмерика.

Других же поводов для радости, увы, не было. Мастер Каллахан строго-настрого приказал Соколятам пока оставаться дома, не рваться в столицу и уж тем более на войну. Возмущению Джеримэйна не было предела:

— Значит, пока там такое творится, мы тут будем грядки копать и сорняки пропалывать? Нет, я так не могу!

Элмерик готов был согласиться с ним, но их воинственный пыл осадила Келликейт:

— Вы что, до сих пор не поняли, что нарушать приказы командира — себе дороже? Думаете, мне не хочется бросить всё и рвануть в столицу? Там, между прочим, Орсон. И Риэган. Я переживаю за них.

— А за кого больше? — поинтересовался Джерри, поддев ногой ком земли.

— А это не твоего ума дело!

Элмерик знал, что девушка тоже просилась в разведку вместе с другими котами. И Фиахна был даже готов её отпустить, но после разговора с Майруэн почему-то передумал. Так Келликейт осталась дома — злющая, как сотня болотных бесов, и уверенная в том, что фейри не взяли её с собой из-за смешанной крови.

— Не трогай ты её, — шепнул бард Джеримэйну на ухо. — А то укусит.

Элмерик думал, что Келликейт его не слышит, но кошачий слух оказался острее, чем он ожидал:

— Рожу расцарапаю! Обоим! — на её пальцах сверкнули острые когти.

— Мне-то за что? — бард на всякий случай попятился.

— За то, что болтаешь слишком много. Пойду лучше посплю, пока не убила кого-нибудь.

— Эй, рано ещё спать, день на дворе! — начал было Джерри, но Элмерик зажал ему ладонью рот.

— Хоть минуту помолчи, а? Ну чего ты нарываешься?

Джеримэйн отбросил его руку и поморщился:

— Ещё твоих нравоучений не хватало! Отвянь, а? И без тебя тошно.

Он хотел было уйти вслед за Келликейт, но вдруг увидел, как к ним, напевая, лёгкой походкой направляется Розмари.

— Смотри-ка, — нахмурился Джерри. — Вот у кого забот нет! Всё-то у неё хорошо. Милуется со своим эльфом и горя не знает.

Элмерик пожал плечами.

— А тебе что, жалко? Пусть хоть у кого-то здесь будет хорошее настроение…

— Надолго ли? — Джеримэйн махнул рукой и всё-таки зашагал прочь, по дороге толкнув Розмари локтем в бок.

— Смотри, куда прёшь! — возмутилась девушка, отпихнув его обеими руками. — Слушай, Рик, какая муха его укусила?

— Да всё та же. На войну хочет. Тошно ему дома.

— Нельзя на войну без оберегов-та! Вот ужо наделаю — тогда и пойдём сражаться-та.

У Элмерика глаза полезли на лоб:

— Ты что, тоже, что ли, сбежать надумала?

— Не, — девушка мотнула головой, — я разговор наставников подслушала. Война войной, а Летняя битва не за горами-та. И кому, как не нам, в ней сражаться? Зимой было трудно, а в этот раз ещё труднее будет. Фоморы-та вона повылазили. Нам тут не прохлаждаться надо, а думать, как наставникам-та помочь.

— Да, пожалуй, ты права, — Элмерик почесал в затылке.

Солнце припекало вовсю, и в его лучах волосы Розмари казались золотыми. Глаза лучились уверенностью.

— Я поговорю с Джерри и всё ему объясню, — Девушка дотянулась до цветущей ветки вишни и полной грудью вдохнула сладкий аромат.

— Думаешь, он тебя послушает?

— А куда он денется-та? Он, может, и буйный, дикий, но всё ж таки не дурак. Вам бы обоим делом заняться-та! Тренировками там… Вы же, небось, с самой Зимней битвы толком в паре не работали?

Она была права, и Элмерик, опустив глаза, проворчал:

— Поработаешь тут, как же…

— А ты не отговаривайся! Не только Джерри-та во всём виноват. Ты тоже хорош. Не хотел и не пытался, так ведь?

— Ох, и умная ты стала! — хмыкнул бард.

— Вообще-та, я всегда такой была. Это ты дальше своего носа не видел! Эх, а ведь когда-та ты мне даже нравился, Рик! — Розмари смотрела прямо и морщила