– Ты, наверное, про мою замечательную Доминику, – вдруг выступил вперёд Захария.

Доминику… Кажется, я что-то о ней слышала, но не припомню что.

– Ну да, он ведь попытался увести у тебя невесту, негодяй, – тут же исправилась Гили. По её голосу несложно понять: вначале она имела в виду вовсе не Доминику.

Удивительно, как Захария и Гили могли понять друг друга с полуслова! Казалось бы, до этого они вели себя как кошка с собакой. Любопытно, откуда у них такая слаженность действий? Неужели от обычной дружбы?..

– Ты мне это вечно припоминать будешь?! И вообще, она сама ко мне полезла, она мне никогда не нравилась, – кажется, купился на их ложь Феникс. И слава Матушке…

– В любом случае, братишка, раз есть опыт, так это замечательно, – отозвалась Жанна, хлопая Феникса по плечу. Я и не заметила, как она оказалась рядом с ним. – Неважно, кого ты там у кого уводил. Главное, что сердечко нашей красавицы способен удержать…

– Я… Я пока ещё думаю над её предложением остаться, если что, – начал смущаться Феникс не меньше моего.

Но скидки я ему на это не сделала: его слова опять чуть не выбили из меня звериный рык. Хоть я и осознавала, что говорил он подобное, скорее всего, исключительно из вежливости, но если в этом есть хотя бы доля правды…

– Неважно, это сейчас не главная проблема, – оборвал его Лиафвин – удивительно жёстко для такого нежного юноши. – Главное, что Виктория не будет сегодня ночью посещать даже ближайшие к хранилищам помещения. Это ты должен нам обещать.

– Конечно! Постараюсь увлечь её со всем обаянием, которым меня одарила Всевышняя.

Он сказал это с такой неуместной гордыней, что все рассмеялись. А Феникс и не стал переубеждать: зачем? Вот что я поняла за месяцы жизни бок о бок с ним, так это что Феникс сделает всё ради благополучия других. Даже если ему понадобится показаться малость дурачком в их глазах.

И сквозь смех я улыбнулась Фениксу, мечтая оказаться на месте королевы Виктории. А Феникс лишь улыбнулся мне в ответ.

5. Искры

До ночи ещё далеко: пока стража прочёсывает замок вдоль и поперёк, нам необходимо было чем-то заняться, чтобы создать хотя бы видимость прикрытия. Благо и без нас Феникс так занимал Викторию, что у неё не оставалось времени продохнуть: то он ей покажет огненные крылья, то напросится на прогулку, то вызовется на урок эллиадских придворных танцев.

Испытывал ли он удовольствие от своих ухаживаний? Исполнял ли волю Матушки, Богини, Создательницы – кем бы она ни была? Следовал ли плану?

Не хотелось задумываться и искать ответы. Лучше пускай герцог Генри станет для меня утешением. В конце концов, Феникс крутится вокруг Виктории – почему бы и мне не завести своего личного «отвлекателя»?

Поэтому – и в том числе по настоянию Гили – мы с герцогом Генри отправились на прогулку. Меня быстро привлекло изваяние, называемое фонтаном.

– Как оно работает? – не уставала спрашивать я. – У нас в Берском Царстве есть водопады, которые падают вверх. Это то же самое или нет?

– Нет, не совсем, полагаю, – терпеливо отвечал на мои расспросы герцог Генри. – Я и моя семья занимались водопроводом много столетий и развивали систему, которая бы позволила магии самостоятельно циркулировать по водосточным трубам. Перераспределяемая магическая подзарядка создаёт давление, которое толкает воду, и так выходит, что она вырывается из отверстий в фонтане. Вот и получается такая конструкция.

От обилия незнакомых слов у меня набухли и чуть не взорвались уши, но я сдержалась. Даже амулет не выдержал потока и сдался, оставив половину слов непереведёнными. Посему я даже не все запомнила, но одно показалось мне хотя бы немножко знакомым:

– Водопровод? Проводит воду? – переспросила я.

– Да… По тому принципу, который я описал, – пояснил Генри. – Под землёй есть дырки, обнесённые металлом – трубы. В них течёт вода, как в подводных реках. Она поднимается вверх при помощи волшебства. И вырывается в дырки.

Видимо, для пущей наглядности он щёлкнул пальцами, и вода застыла у дырок в фонтане, набираясь в большие пузыри. А потом он щёлкнул вновь, и вода снова полилась.

– А… Так понятнее, – неловко улыбнулась я. – Знаешь, герцог Генри…

– Можно же просто Генри, – улыбнулся он в ответ. – Что такое?

От его вежливости всё во мне горело. Наверное, от румянца я становилась алой, как краска на теремах.

– Генри… – произнесла я, словно пробуя слово на вкус. Напоминало лёгкий куриный суп: замечательно пахнет и не отягчает, но не хватало чего-то… более пряного. – Я вот сперва подумала, что мы похожи. Берское Царство и Эллиадия. Казалось бы, вид такой же, а внутри – совсем другие государства.

– Да? Чем же? – с любопытством склонил голову он.

– Другие жители, другой образ жизни, другие правила приличия, – проговорила я, неловко улыбаясь. – Я тоже была важной для своих подданных. Не совсем правительницей, но почти. Но такого отношения, как к Виктории, я не встречала.

Я невольно принялась мять платье, но тут же остановилась: не хотелось его портить. Мой свадебный наряд был давно и безнадёжно испорчен, а этот… От любого неосторожного движения он мог стать ни на что не годным.

– Очень жаль. Ведь ты определённо этого заслуживаешь.

Я обернулась к нему, поджав уши и хвост. В его глазах – тот же лёгкий свет. Лёгкий и ни к чему не принуждающий. Совсем не такой, как у Феникса. Он не давил, но тем не менее… был слаб. Едва ли он способен согреть.

– Ты меня даже не знаешь, не нужно лести, – вдруг честно ответила я.

– Кое-что я всё же знаю. Хотя бы то, что ты готова помочь кому-то, даже если ненавидишь и испытываешь боль. А на это нужно огромное сердце, Мира. Пойдём, – сказал он, вдруг протянув мне руку. – Я хочу кое-что тебе показать. Может, с этим тебе станет легче.

Я посмотрела на руку. Без перчатки. И, по-прежнему немного сомневаясь, приняла приглашение.

Такая жёсткая… Это рука воина. Он совсем молод, но уже успел обзавестись мозолями, которые никогда не пройдут.

– Только, прежде чем среагировать, подумай, что я хочу тебе этим сказать. Пойдём.

Он взял меня под руку и повёл к воротам. Там, вдалеке, я слышала голоса – и, кажется, знакомые. Вежливо кивнув страже, мы подождали, пока те открыли ворота.

Внутри я увидела то, чего, наверное, сейчас мне хотелось увидеть меньше всего. В окружении редкого народа, разодетого в шелка и богатые наряды, танцевали Феникс и королева Виктория. Не очень умело. Феникс ещё учился, это было видно. Он совсем не понимал по-лебединому славных и плавных движений Виктории. Я это знала: слишком часто мы танцевали, чтобы я это забыла. Но Виктория оказалась терпелива: на её лице не было и намёка на злобу или раздражение.

Она