Шрифт:
Закладка:
– Не знаю, что ты задумал, но пока мне ни капельки не легче, – слегка язвительно отозвалась я.
– Я понимаю, что, наверное, тебе больно. Но я хотел бы, чтобы ты повнимательнее посмотрела на Викторию. Я понимаю, что кое-кто другой притягивает твой взгляд, но ты постарайся.
– Откуда ты?.. – пролепетала я, сжимая его руку.
– Очень жаль, что ты и твоя подруга Гили считаете меня дураком, – ответил он с притворной язвительностью. – Но только слепец способен не увидеть это.
Я замялась. Жутко стыдно… Он ведь понимал, что я его использую. И как извиниться теперь?..
– Но это мы перескочили на следующую тему. Сейчас нас волнует другое, – терпеливо продолжал герцог Генри. – Посмотри на Викторию. Внимательно. Тебе нужно кое-что понять, чтобы тебе стало легче.
Я послушалась и взглянула. Но что же я должна была увидеть, что не вызывало бы во мне ненависти?
Красавица. Умница. Великолепная… И вдруг – простая.
Она немного… изменилась. Рядом с Фениксом она стала чуть другой. Её движения стали легче, менее наигранными, менее… королевскими. Её улыбка не игра – она настоящая. Искорки в её глазах… такие живые. Всего день – и она преобразилась, и даже я заметила это.
– Ты увидела, – без труда понял герцог Генри: наверное, мои уши встрепенулись так, что из-за распушившегося меха стали выглядеть в два раза больше. – А теперь я тебе скажу кое-что, что, возможно, тебе не понравится. Наверное, ты удивишься… но вы с Викторией не сильно отличаетесь.
Он был прав: его слова мгновенно меня разозлили. Я обернулась к нему, готовая высказать всё, что я думаю, но он не дал мне и слова сказать.
– Виктория бы отреагировала так же, – неожиданно засмеялся он. – Вы правда похожи. Очень.
– Чем же это? – слегка остыла я, понимая по его самодовольной усмешке, что ничего ему не докажу.
– Обе столкнулись с тем, чего пока ещё не понимаете. Обе в шоке и в ступоре. Обе закрываетесь и одновременно ищете, кому бы довериться. И в жизни обеих появляется один и тот же человек, которому вы доверяетесь.
Он… прав? Нет-нет. Быть не может. Виктория не может быть такой же слабой, какой была когда-то я. Не похожа. Не верю.
– Ты додумываешь. Очевидно. Я…
– Ладно, а теперь приступим к тому, с чего мы едва не начали, – не дослушав, протянул мне руку он. – Потанцуем?
– В смысле?.. Я не умею по-вашему, по-эллиадски… – пробормотала я, но, похоже, мой ответ его не интересовал: он уже тянул меня к Фениксу и Виктории.
– Я поведу. А ты просто доверься своему дару.
Только мой дар – это далеко не танцы… Ладно, пускай будет так. Я обернулась к Фениксу и Виктории. А они – отступили. Оба удивлённо уставились на нас. И что-то внутри меня загорелось: почему бы не утереть этим двоим нос? Такие красивые, танцевали и радовали народ… С чего вы взяли, что мы с Генри не сможем лучше?
А тем временем тот уже подхватил меня: одна рука на поясе, другая взяла мою ладонь, моя рука оказалась на его плече. Удивительно: наши берские танцы редко были такими… близкими. Но, что ж. Здесь я играю по чужим правилам.
Раз, два, три, раз, два, три… Шаг за шагом он и впрямь вёл меня, и мне не приходилось стараться, чтобы подчиниться. Мой дар и впрямь подсказывал: это оказалось чем-то вроде звериных чувств, я и так знала, что делать. Он вёл, и было легко.
Раз, два, три… Забыть всё, ведь он ведёт. Зачем думать? Раз, два, три… Зачем стараться, зачем злиться? Раз, два, три… Зачем чувствовать что-либо?
В его глазах мелькали искорки. Как блики на воде. Он такой плавный, такой спокойный. Такой лёгкий и такой… Такой другой. Такой не такой. Такой не тот.
Вода не огонь. Вода не может согреть. Может излечить, помочь, но не разжечь и не заставить сердце гореть.
– Что я хотел этим сказать… – прошептал он одними губами – только моё чуткое ухо могло разобрать его речь. – Может, если ты испытываешь столько боли, ты позволишь мне попробовать тебя вылечить?
А я и не знала, что ответить. Разве он может? Разве есть хоть какая-то возможность того, что он заменит мне Феникса?
И – впервые я была рада появлению Виктории – послышались аплодисменты её тонких рук.
– Братец, дорогой! Ты был великолепен. Но, мне кажется, кое-кто занял всю танцевальную площадку!
Герцог Генри сделал завершающее движение и остановился прямо рядом с сестрой. И Фениксом.
И тут мой взгляд сам упал на Феникса. Ну а как иначе? По-другому и быть не могло. Недоумённый, он хлопал глазами, вряд ли понимая, что ему стоит сделать. И стоит ли хоть что-то делать.
Тут же меня охватил стыд. Ну зачем я позволила так просто себя увести? Зачем я повелась на то, что клин выбьется клином? Хотя… разве Фениксу есть до этого дело?
– У вас очень красиво получилось, – улыбнулся наконец он. – Завидую: Её Высочество сколько ни пыталась меня…
– Ну что же ты, Феникс! Можно просто Виктория.
И вдруг меня осенило. Именно об этом только что говорил Генри! Она доверилась ему! Она так на него смотрела!..
– К тому же ты очень способный ученик. На завтрашнем балу покажешь себя и, я уверена, не подведёшь. Думаю, нам будет очень весело, – сказала она, нежно кладя ему на плечо руку.
Доверилась, доверилась, доверилась… Хотелось отвести взгляд, но мы стояли так близко друг к другу, что это было невозможно. Надо уйти… Срочно уходить!
– П-простите, мне надо отойти, – даже не потрудилась придумать отговорку я, выворачиваясь из рук герцога Генри.
Тот даже говорить ничего не стал: просто выпустил, сцепив руки за спиной в замок. Королева Виктория вдруг оживилась:
– Если это из-за меня…
– Нет. Думаю, о той ситуации на ужине речь уже не идёт, – быстро оборвал её герцог Генри.
Я уже не слушала дальнейший разговор: торопилась к лестницам как могла. Уйти, уйти, уйти… Я больше не хочу, чтобы было больно. Не хочу!
– Мира! Постой!
Этот голос… Нет-нет, не сейчас! Я вскочила на ступени, преодолевая их одну за одной. Удивительно, как я не споткнулась об этот длиннющий подол…
– Мира! Прошу тебя, подожди! Если я что-то…
Я остановилась. Матушка… За что же ты меня так мучаешь? Почему я не могу просто взять и уйти?
Я понимала, что это неизбежно, и обернулась. Феникс стоял у лестницы, опираясь на перила. Благо подниматься он не собирался.
– Мира… Я чем-то тебя обидел? Я тебя всё спрашиваю, а ты не отвечаешь.
Ему
