на полу. Когда она вошла, он поднял голову и улыбнулся, не прерывая рисования. Заведующая сидела в кресле за столом, барабанила пальцами по столешнице и смотрела на нее со злостью. Не дав ей рта раскрыть, заговорила на повышенных тонах, которые с каждым предложением становились все более крикливыми. Молча, с опущенной головой, она выслушала тираду о безответственности, эгоизме, отсутствии родительских чувств, брошенном, одиноком ребенке и о том, что вместо того, чтобы «как все нормальные люди вовремя вернуться домой», заведующая вынуждена «высиживать сверхурочные часы» с ее сыном. Когда же она попыталась прервать ее словесный поток и объяснить, что такое с ней впервые, что она всегда приходит за Якубом вовремя, а сегодня – только сегодня! – произошло нечто экстраординарное, она услышала зловещее шипение: «Попрошу помолчать, пока я говорю!». Что ж, помолчать так помолчать, ладно, мы не гордые, но, когда заведующая назвала ее сына упрямым букой и асоциальным ребенком, она не выдержала: на глазах появились слезы, и она дрожащим голосом потребовала немедленно прекратить оскорблять ребенка. Заведующая сорвалась с места как ошпаренная, оперлась кулаками о стол, как о трибуну, и неестественно высоким, срывающимся голосом заорала: «Молчать!».

В этот момент Якуб подбежал к противной тетке и изо всех сил стал лупить своими кулачками по необъятной заднице, потом вернулся в угол, где рисовал, собрал с пола все карандаши и бросил их в заведующую. После чего выбежал из кабинета, как и положено «упрямому буке» – не плача и не произнеся ни слова.

На следующий день она позвонила на фирму и взяла неделю отпуска. Поехала с Якубом на море, в Колобжег. Иоахим присоединился к ним в последние два дня. После возвращения Якуба перевели в другой детский сад.

К книге, что взяла у Будимиры, она вернулась только через месяц. Тогда в парке, читая ее, она испытала всю гамму чувств: нежность, умиление, изумление. Но главное – она ощутила в ней стремление к чему-то очень красивому, но тому, что уже закончено и к чему обратной дороги нет. Однако после произошедшего в детском саду книга пробудила в ней своего рода метафизический страх. В результате странного переплетения событий грехи прежних лет ударили рикошетом не только по ней, но и по Якубу. Она думала, что ее история – как скелет запертый в шкафу на три засова и семь замков. Оказалось, что даже из таких надежных шкафов скелеты иногда выпадают.

Она не была уверена, что этот шкаф не откроется сейчас во второй раз. Возможно, книга, которая выпала из рюкзака Якуба, – это предупреждающий скрип дверцы того самого шкафа. После стольких лет… Откуда у него эта книга? Ведь с тех пор, как поступил в институт, он не читал практически ничего, кроме научных работ.

Она начала задаваться вопросом, сможет ли Якуб каким-либо образом связать эту книжную историю с ее жизнью. С жизнью их троицы. Казалось, это невозможно. В тексте ни разу не упоминалось ее имя, все это время она выступала безымянной, просто как «ОНА». Не было имени и у Иоахима. Действие разворачивалось в Варшаве – трудно найти более анонимный город. Фактически, они никогда не жили там и никогда не собирались там жить. Значит, и это не могло вывести на нее.

Аня и Урсула, подруги, с которыми она отправилась в Париж, стали в той книге Асей и Алицией. Их книжные биографии имели массу совпадений с реальной жизнью. Вот, пожалуй, и все. Ни сын, ни муж не знали таких подробностей из ее и их прошлого. Иоахим обеих не переносил и считал психически неуравновешенными чудачками – впрочем, взаимно. Для Якуба же они с самого начала были дорогими-любимыми тетушками, но не до такой степени любимыми, чтобы интересоваться их биографиями.

Зато абсолютной правдой был Париж. И дата – 18 июля 1996 года. В книге появляется название их отеля. Настоящее, не вымышленное. Так же, впрочем, как и номер комнаты – 1214, напротив лифта. Как будто автор по какой-то причине хотел, чтобы то, что происходило там, стало задокументированной историей, а не художественным вымыслом. Описание отеля было настолько точным, что тот, кто его составил, наверняка бывал в нем. Трудно сказать, насколько большое значение такая точность имела для читателя вообще, но возможно, что для какого-то конкретного читателя и для автора имела. А может, автор просто выбрал отель, реально существующий и сегодня – «Релэ Боске» на улице Шан-де-Мар, в котором, если повезет, вы сможете забронировать номер на Booking.com. Со времени, описанного в книге, отель практически не изменился: те же стеклянные двери, такая же кроваво-красная стойка регистрации.

Ни Урсула, ни Аня, книгу не читали. Она знала это наверняка. Когда книга появилась, Урсула уже более двух лет жила в Новой Зеландии, куда ее увез некий Стивен, с которым она познакомилась на пляже в Турции и в которого уже через два дня знакомства влюбилась без памяти. Впрочем, как всегда. Любовь всей ее жизни. Очередная. Помнит, как она заверяла их, что на этот раз самая настоящая.

Урсула полетела за ним в Окленд, то есть почти на край света. Он ждал ее в аэропорту с букетом цветов и сначала нежно поприветствовал, а потом признался в любви. Урсула, которая приземлилась после более чем тридцати двух часов полета с двумя пересадками, почувствовала, что снова поднимается в небо. На этот раз от счастья. Он сразу подарил ей обручальное кольцо. Она не знала, что прекрасный организатор и мощный креативщик Стивен договорился о свадьбе в ратуше, сразу – с корабля на бал. Измотанная сменой часовых поясов, она едва держалась на ногах, выбирая свадебное платье в какой-то торговой галерее. Несмотря на это, безумие Стивена ей показалось очень романтичным – все говорило о его решимости и любви к ней. Из магазина они на пикапе Стивена (опять-таки нетривиально и романтично) поехали в мэрию, где их уже ждали его двоюродный брат с женой – миниатюрной, вечно улыбающейся тайкой, которая совсем не говорила по-английски. Поскольку Урсула была иностранкой, формальности заняли около двух часов, но сама церемония длилась не более четверти часа. Сразу после нее они прошли в соседнее помещение, где находился небольшой бар. Там их ждали три бокала шампанского и стакан апельсинового сока для жениха. Оказалось, что прямо из ратуши Стивен намеревался отправиться к их «гнездышку» на полуострове Коромандел, в трех часах езды от Окленда. Именно там находилась экологическая фабрика по производству овечьего сыра, владельцем и директором которой он был.

Поехали вдвоем, потому что двоюродный брат и его жена жили в Окленде. Это, собственно, и было главной причиной, почему