Она почувствовала, что краснеет. Закурила.

– Не помню, – сказала она, пытаясь скрыть замешательство. – Я не люблю колу, поэтому, наверное, нет. Откуда ты знаешь, что я пила раньше? – спросила она.

– С таким виски трудно удержаться. Кроме того, бутылка на треть уже пуста.

– Ну да, аргумент серьезный, – засмеялась она. – Если бы ты вернулся пораньше, я бы выпила меньше. Я не слишком разбираюсь в виски. Пью раз в году. Знаю только, что виски должен быть шотландским. А эта бутылка из Шотландии, да и упаковка красивая. Вот я и купила.

Она взглянула на Якуба. Загорелый, с взъерошенными, светящимися волосами, худым небритым лицом, блестящими зелеными глазами. Скорее тощий, чем стройный. Крепкие плечи под тонкой хлопчатобумажной футболкой. Он щурил глаза и морщил лоб так, что над левой бровью появлялась длинная борозда.

Ей был знаком этот взгляд. Она помнила этот прищур. И эту складку над бровью.

– Стало быть, Надя, – сказала она тихо и затянулась сигаретой. – Красивое имя, русское. Надежда. Когда-то были лишь Надежды. Теперь все больше Нади. Красиво звучит. Ласково так, по-девичьи. Она что, русская?

– Самую малость, скорее украинка. Родилась в Гамбурге. Жила там…

– И на каком же языке вы говорите? – полюбопытствовала она.

Он посмотрел на нее, не понимая.

– Как это на каком? По-польски, естественно. Ее родители поляки. Она уже много лет с перерывами живет в Польше. Совсем рядом. Восемь остановок от нас.

– Так вот где ты пропадаешь в выходные. А я-то думала, тебя засосала черная дыра. Восемь остановок от родной матери, которая ждет сына на ужин. Мы же договорились с тобой, Якуб. Так не поступают. Ни с какой женщиной. Даже с той, которую ты знаешь с рождения. Запомни это, сынок, – добавила она серьезным тоном. – Я когда-то знала человека, который готов был угнать трамвай, лишь бы не опоздать. Ты ведь мог позвонить и предупредить, да? Я бы не стояла как дура у плиты и не прятала бы под одеялом кастрюлю с картошкой, чтобы не остыла.

Он заметил, как она украдкой вытирает слезы. Поставил бокал, подошел к ней, встал на колени и крепко ее обнял.

– Ну что ты, мама? Прости. Просто день выдался тяжелый, – прошептал он. – Я совсем забыл про существование телефона. Мне Надя напомнила, только вечером. Но я все равно не успевал на обед. Ты простишь меня?

Он прижался к ней, и она уловила запах духов. Смесь розы, сандалового дерева, мускуса и амбры. Когда-то сама так пахла. Только так. В течение нескольких лет после той ночи в Париже. Наверняка «Фенди». Но это было так давно. Трудно поверить, что этот аромат все еще существует.

– Прекрасный аромат, – тихо сказала она, нежно поглаживая его щеку, прошептала: – Я уже давно простила. А теперь говори. Правду и только правду. Как ты с ней познакомился?

– Через отца, – спокойно ответил он.

– Ее отца?

– У нее нет отца.

– Как это нет? Тогда через какого отца? – спросила она, не понимая.

– Моего отца. И твоего мужа. Иоахима Казимира, сына Бронислава и Марианны.

– Нашего Иоахима? Как это? Где?

– В монастыре.

– Она что, монашка? – испуганно воскликнула она. – И что твой отец делал в монастыре?

– Бизнес. Что он еще может делать? – все так же спокойно продолжал он.

Она отставила бокал, выпрямилась и сказала:

– Куба, ты застукал, как я курю, вычислил выпивку, согласна – два-ноль. Но не думай, что со мной легко проходят такие шуточки. Отец занимается бизнесом в монастыре, а ты похищаешь монашку?

– Мама, успокойся, никто никого не похищает, – прервал он ее, с трудом сдерживая смех. – Все не так. Если позволишь, расскажу тебе по порядку.

– Окей, жду объяснений, – согласилась она и взяла очередную сигарету.

– Но сначала пообещай, что это последняя сигарета. – Он посмотрел ей в глаза. – Не люблю, когда ты куришь.

– А это теперь зависит не от меня, а от твоей истории, сынок, – ответила она с улыбкой.

– Короче, все началось почти год назад, в августе. Помнишь, мы тогда собрались пойти вечером на концерт в филармонию. А утром в тот день позвонил отец. Его фирма заказала работу другой фирме, в которой не оказалось специалиста по информатике. Устанавливали сеть WLAN, и нужно было покопаться в программном обеспечении. Отец хотел, чтобы этим занялся я. Срок сдачи, как это у него бывает, еще вчера. Очень просил, сам, лично, что уже само по себе было необычно. Вот я и поехал. Ты должна помнить, потому что меня не было целую неделю. – Он умолк на мгновение.

– Еще бы не помнить! – воскликнула она. – Позвонил мне и сказал, что хочет пойти на концерт вместо тебя. Я подумала, что это очень странно, ведь последний раз он был со мной на концерте, когда тебе было два годика. Давненько, – добавила она. – Помню, я тогда обрадовалась, чудом достала третий билет. Я не хотела, чтобы он шел вместо тебя. Я хотела, чтобы мы пошли все вместе. Вот было бы историческое событие. Первый совместный выход в филармонию. Вся семья вместе. Мы могли бы сфотографироваться и вставить в альбом, – пошутила она. – Когда я вернулась домой, тебя не было, а дозвониться до тебя я не смогла. Впрочем, до него тоже. Его телефон был выключен. Он позвонил за час до концерта, чтобы сообщить мне, что тебе пришлось срочно уехать на Мазуры в связи с каким-то важным проектом, а он не успевает на концерт, потому что у него какая-то важная встреча. И все жаловался, мол, проклятая бедность, вынужден работать в пятницу, и что это все для семьи. В результате мне самой совершенно расхотелось идти. Села в машину, поехала к тете Ане, с которой мы заливали тоску каким-то ликером, под грустный сериал по каналу HBO.

– Я этого не знал, – удивился Якуб. – Я знаю совершенно другую версию. Но это правда, что я был на Мазурах. В лесных дебрях. Мы установили WLAN в женском монастыре, потому что аббатрисе удалось получить деньги от Евросоюза…

Она расхохоталась и потянулась к бутылке.

– Что тебя так развеселило? – смутился он и бросил в ее бокал несколько кубиков льда.

– Аббатриса, – она усмехнулась. – Звучит, как биссектриса из учебника по геометрии. Главная в женском монастыре – аббатиса, сынок.

– Да? – Он посмотрел на нее с недоумением. – Ладно, пусть будет аббатиса. В любом случае, на Мазурах она оказалась воплощением добра, нежности и спокойствия. И, кроме того, она твоя тезка. Просила меня называть ее по имени, хотя тетенька, наверное, вдвое старше тебя. Короче, ей удалось получить от Евросоюза кучу денег на ремонт монастыря. Брюссель удалось