— Верно, — сказал рабочий с подъёмной платформы. — Если что-то есть, то оно есть. Внизу — принимайте! Майна!

Кран загудел и поехал обратно, унося с собой так и не отцепленный кольцевой накопитель. Через несколько секунд крюк начал опускаться. Кадван сердито фыркнул и сложил руки на груди.

— Я за срыв сроков не отвечаю, — процедил он, глядя мимо Гедимина. — Ты будешь отчитываться, мистер Маккензи… или этот твой инженер?

…Голограммы с экранов трёх сканеров наложили друг на друга, и они вместе вращались, повторяя движение вала на стенде. Гедимин разглядывал проступившую из-за непрозрачных вкраплений трещину. «Двадцать сантиметров. Я думал, пять-шесть. Видимо, из-за вращения. Материал уже не выдерживает…»

Кенен, наблюдавший за испытаниями издалека, выразительно посмотрел на часы.

— Кадван, там из-за твоего упрямства полцеха простаивает. Нагляделся? Выкинь дрянь в утилизатор и свистни рабочим. Завтра утром мне нужны будут все шестнадцать сборок.

Кадван потыкал пальцем в карманный передатчик, буркнул в него пару команд и снова перевёл взгляд на медленно вращающуюся голограмму.

— Трещина между плоскостями сканирования… — медленно проговорил он, поворачиваясь к Гедимину. — Как разглядел?

Сармат пожал плечами.

— Было видно — что-то не так.

Кадван несколько секунд ждал продолжения, но, не дождавшись, покачал головой и развернулся к Кенену.

— Вы все сборки проверяли?

— Да-да, — нетерпеливо закивал тот. — Для этого я Гедимина и вытащил. Джед, хватит глазеть на трещину в стекле! В скалах под «Сатхангой» их гораздо больше — и какие широкие и длинные!

22 мая 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Дались же ему эти трещины в граните!» — Гедимин, вспомнив вчерашние разговоры Кенена Маккензи, недовольно сощурился. «У самого под станцией — целая шахта, и ничего.»

Заводская сирена — сигнал к началу работы — разносилась по всем корпусам, и Гедимин в своём закоулке услышал её сквозь спутанный сон и, открыв глаза, потянулся за фляжкой. Эти помещения не считались жилыми, и пищеблока тут не было; возможно, постояльцам из «Вестингауза» еду привозили бы, но сармату-«инженеру» ничего не перепало. Сделав большой глоток из ёмкости с Би-плазмой, он проверил уровень во фляге и нехотя поднялся на ноги. Оставалось умыться, отряхнуть со скафандра просочившуюся откуда-то пыль — и можно было выходить.

До проходной Гедимин добрался тихими путями, не встретив никого, кроме робота-уборщика. Охранники, мельком взглянув на сармата, отвернулись, защитное поле на выходе погасло — путь был свободен. «Кенен, небось, уже здесь,» — думал Гедимин, выходя на открытое пространство между заборами и корпусами. «Сразу повезёт на север. Вот и глайдер стоит. Дались же ему эти трещины, будто другой работы тут нет…»

— Подожди со своей стройплощадкой, — сказал он сармату в серебристом скафандре, поджидающему его у глайдера. — Сначала пойдём в горячий цех. Корпуса ещё остывают, лишний контроль не повредит…

Он осёкся, только теперь разглядев, что на скафандре сармата слишком много нашивок, а глайдер отмечен надписью «Вайтрок». Кенен был на месте — только не Маккензи, а Гварза.

— Здравая мысль, — невозмутимо ответил приезжий, жестом пригласив Гедимина в глайдер. — Вот и проконтролируешь корпуса. В «Вайтроке» их два, как и здесь, — контроль не повредит.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Я же диверсант мартышек, — напомнил он, подозрительно щурясь на Гварзу. — Простой техник и вообще непонятно кто.

Кенен слегка поморщился.

— И я до сих пор не понимаю, кто ты. Но мартышки тут ни при чём. Таких, как ты, вербуют, но не так. Садись, едем. Маккензи не возражает — за два дня ты уже назадавал ему задач.

Гварза едва заметно ухмыльнулся и, не оглядываясь больше на Гедимина, сел в глайдер. Ремонтник, ошалело встряхнув головой, втиснулся следом. «Странные они все. Что „мартышки“, что сарматы…»

…Корпуса реакторов светились изнутри тёмно-красным, — полуметровый слой рилкара уже заметно остыл, и свечение стало тусклее, но ещё не сошло на нет. Гедимин долго ходил вокруг, сверяя термодатчики с наручным анализатором, трогал перчаткой горячий воздух и одобрительно хмыкал — придраться было не к чему. Кенен Гварза следил за ним из-за двуслойного защитного купола и довольно щурился сквозь лицевой щиток.

— Ну и? — едва заметно усмехнулся он, когда Гедимин вышел. Тот пожал плечами.

— Процесс идёт. Охлаждение равномерно… так и продолжайте. Через три недели должно дозреть. Вам повезло — не пришлось переделывать днища…

Кенен насмешливо хмыкнул.

— Не «повезло», а «прямые руки», — отозвался он. Стоявший чуть поодаль бригадир, синекожий марсианин, смущённо ухмыльнулся. Гедимин показал ему жест превосходства и направился по стрелкам, указывающим на охладитель, — ходить по заводу в раскалённом скафандре не хотелось.

— Прокалку и кессон не пропусти, — сказал он Кенену, выбравшись из водяной камеры — уже в остывшей и даже подсушенной броне. Пока он охлаждался, корпуса реакторов успели спрятать за непрозрачное защитное поле. Сармат покосился на монитор перед оператором — температура внутри куполов снижалась всё так же равномерно.

— Не держи меня за идиота, — отозвался Гварза. — Вопросы по корпусам ещё остались?

Гедимин пожал плечами — вопросы вроде бы возникли не у него… хотя кое-что и ему было интересно.

— Состав рилкара, — сказал он. — Видимо, стандартный. Тоже от Куэннов?

Он смотрел Гварзе прямо в глаза — только поэтому и заметил тёмную волну, пробежавшую по радужке.

— Маккензи — трепло, — бесстрастно сказал Кенен, жестом направляя Гедимина к выходу из цеха. — Нет. Случайный состав, подбирал Айзек. Что-то не так?

Гедимин качнул головой.

— Годится. Но можно было сделать лучше. Хольгер работал со сплавами кеззия и ипрона. Есть одна закономерность… В общем, нужно пробовать. Дай мне материалы для опытов — сделаю лучше.

Гварза выразительно хмыкнул.

— Ты ещё и химик?.. Ладно, посмотрим. Сейчас для тебя есть другая работа…

…Смесевые реакторы в «ректификационных колоннах» работали непрерывно — Гедимин, проходя мимо, только видел, как загораются сигнальные огни: едва расплав, слитый в холодную колонну,