Кенен мигнул.

— Джед, ты вообще меня слушал? Пуск назначен на август. Если через пару недель всё это добро отъедет на север, то мы как раз успева…

Гедимин тихо зашипел, и Маккензи замолчал — сармат даже услышал стук смыкающихся челюстей.

— В конце августа корпуса только-только отъедут на станцию. А где твои твэлы? Накопители? Если будут готовы к сентябрю — в декабре что-нибудь запустишь. Так и передай своим макакам.

«Две АЭС за один год… куда ему быстрее-то⁈» — Гедимин еле слышно фыркнул. Кенен смотрел на него со сползающей улыбкой и качал головой.

— Декабрь⁈ Джед, это исключено. Что ты собрался с этими штуками делать до августа?

— Он говорит о прокалке и повторном охлаждении, — неожиданно вмешался Арчи; его взгляд прояснился и стал почти доброжелательным. Гедимин покосился на термодатчики и удивлённо мигнул — пока он пререкался с Кененом, филк успел отдать указания, и температура внутри отливок постепенно снижалась — именно с той скоростью, какая была нужна. «А он не идиот,» — озадаченно подумал сармат. «Хоть и запорол днища…»

— И все проверки… Если делать как надо, именно так и получается, — продолжал, закончив мысленные подсчёты, Арчи. — Это в лучшем случае. Если вовремя не освободим все печи, калить придётся последовательно, а это ещё три недели…

Кенен резко выдохнул в респиратор и замахал руками, едва не задев защитное поле. Гедимин, поймав его за запястье, оттолкнул в безопасную сторону.

— Потише! — Маккензи, морщась, потёр руку. — Зачем было пихаться? Ничего бы с твоим полем не случилось… Арчи, на кой тебе эта прокалка? Гедимин с Айзеком, если что, трещину не пропустят. Остуди всё аккуратно, по их указаниям, проверь давлением — и на север.

«Я понял, что было с днищами. В цех зачем-то пустили Маккензи…» — Гедимин, недобро сузив глаза, переглянулся с филком и увидел такой же прищур.

— Кенен, включи мозги, — угрюмо сказал он. — Это реактор. Пропустишь прокалку — я тебя под этой станцией закопаю.

Аргумент был не слишком научный, но доступный Кенену — и тот, переменившись в лице, натянуто улыбнулся.

— Успокойся, Джед. Я только высказал своё мнение. За техпроцессы отвечает Арчи. Мой голос тут не значит ровно ничего… Арчи, так мы увидим твои днища?

…Раскалённый рилкар только-только остыл до светло-жёлтого свечения; смотреть на него без затемнённого щитка было больно, а руки начинало жечь ещё до подхода к отливкам, за последним слоем защитного поля. Воздух для охлаждения пока не нагнетали — наоборот, гнали в обратном направлении, замедляя разогнавшиеся конвекционные потоки. Гедимин, скользнув взглядом по светящимся отливкам, сверился с термодатчиками и взялся за сканер. «Интересно. Куэннский агрегат — а корпус почти такой же, как у земных. И углы, и изгибы, вплоть до градуса. Ну, тут вроде бы всё в норме… как на станции Айзека, отличий не видно. Может, по чертежам полагается иначе, но кто мне их показывал⁈»

— Новые отливки — по указаниям «Вестингауза»? — спросил он, выбравшись из раскалённой «трубы». Пока он разглядывал днища, к Арчи и Кенену присоединился ещё один филк в термозащитном костюме — судя по значкам, младший бригадир. Услышав вопрос Гедимина, он торопливо закивал; вид у него был напуганный.

— За это не беспокойся, — сказал Кенен. — «Вестингауз» нам оставил под сотню гигабайт инструкций. Утомились читать, пока дошли до сути, — но она там была. А ты что скажешь, Джед?

Гедимин пожал плечами.

— Для старых реакторов годилось. Если сможете правильно охладить…

Арчи недовольно сощурился.

— К охлаждению даже макаки не прицепились.

Гедимин снова пожал плечами.

— Зайду через десять дней. Кенена не слушать, прокалку не пропускать!

Теперь на него сощурились двое, но Гедимину было не до обидчивых филков — и тем более не до Маккензи. «Сразу из печи тащить триста тонн рилкара на станцию… Кто вообще пустил его на завод⁈»

… — Не так всё плохо, верно? — Кенен, выйдя с галереи «горячего» цеха в прохладные коридоры, снова оживился и даже заулыбался. — Этот участок меня больше всего тревожил. Остальное — мелочёвка. Эти цельнолитые махины… С накопителем проще. Если где и перекосит, всегда можно подрезать.

«Да, накопитель. Тоже надо посмотреть,» — напомнил себе Гедимин, с трудом отвлекаясь от мыслей о составе рилкара. Что-то всё не давало ему покоя, будто он упустил небольшую, но важную деталь.

— Чем вы его режете? — спросил он. — Плазма поглощается, резак тоже не берёт…

Кенен усмехнулся.

— Ты резал его плазмой⁈ Ох, Джед… всегда удивлялся, как ты до сих пор жив. На моих заводах таких экспериментов не было. Старая добрая механика, ничего больше. Алмазные круги — отлично справляются!

Гедимин мысленно выругал себя за недогадливость — с лучевым резаком о более древних приспособлениях он как-то забыл. «Алмазный круг… Надо будет купить и добавить к перчатке. Мало ли, где пригодится.»

— Отведёшь на накопительный завод? — спросил он, прикинув про себя, что они уже прошли полдороги до выхода. — И твэлов твоих я не видел. Уже готовы?

Кенен рассеянно кивнул.

— Да, само собой. Мимо накопителей не пройдём. Но сначала тебя надо где-то пристроить. Чтоб по цехам с оружием не бегал. Из бараков тебе далеко будет ходить… может, на этом же заводе? Тут наверху есть помещения…

Гедимин пожал плечами.

— Да хоть в цехе. Матрас у тебя найдётся?

Кенен заухмылялся.

— У нас хорошие комнаты, Джед. Готовил для комиссии. Они, конечно, жили в городе, но комната пригодилась. Тебе я дам чуть похуже, но там даже вода есть!

«Вот мартышка…» — Гедимин насмешливо сощурился. «А про твэлы, кстати, так и не ответил. Вот это мне не нравится…»

— Тут есть лифт, но ты… тебе удобнее будет по лестнице, — продолжал Кенен, пройдя два поворота куда-то вглубь здания. Сарматы уже вывернули на галерею вдоль фасада; цеха остались в стороне, а на закрытых дверях появился геометрический орнамент.