— Какие исследования? — буркнул он, сердито глядя на Маккензи. — Надо проверить материалы. Может, ты в составе наврал. Хольгера нет, придётся мне. И скажи Айзеку — пусть пройдёт с дефектоскопом. Раньше у него хорошо получалось.

Гварза, уже не скрываясь, рассмеялся в респиратор. Маккензи недовольно сощурился.

— Будут тебе образцы. Дефектоскоп? У нас тут завод, Джед. Испытательный кессон! Всё по инструкции, Джед. Всё тебе на радость.

«Кессон?» — Гедимин растерянно хмыкнул. В мозгу вихрем взвилась информация, поднявшаяся со дна, — он и не думал, что эти картинки и слайды так надёжно отпечатались и со времён Лос-Аламоса не стёрлись. «Да, верно. Испытания под давлением. Никогда не видел вживую. Надо же, Маккензи не всё тут прохлопал…»

— Ладно, — сказал он, глядя на Кенена уже не так угрюмо. — Долго будешь тут стоять? Время-то идёт.

Маккензи растерянно мигнул.

— Что ты говоришь, Джед?

— Показывай свои отливки, — сказал сармат. — Дай мне работу.

…Гедимин думал, что ступает по лесной подстилке тихо, но не успел подойти к Вепуату, возящемуся с дронами, даже на пять метров, как тот обернулся и радостно ему помахал.

— Хотел спуститься в овраг, но подумал — вдруг ты меня не найдёшь, — сказал он, глядя на полосы наклеек на скафандре сармата. — Посто-ой… Это новые, да?

Он коснулся двух нижних полосок. Гедимин вспомнил, что не заменил старый значок техника, и досадливо сощурился.

— Новые. Завтра с утра… — он сглотнул подкативший к горлу комок. — Ты поедешь один. Я уйду на север. Прислежу за реакторами. Пока эти олухи не устроили аварию…

Вепуат уткнулся взглядом в слежавшуюся хвою.

— Ясно. Надо так надо. Скегги так и говорил, но я думал… Ладно. Скажу ему, что мне нужен новый напарник.

…День работы и прощание с ликвидаторами, казалось, должны были «прочистить» мозг, но к вечеру тяжесть и гул в черепе стали нестерпимыми. Гедимин старался не думать о том, что ему покажут завтра, и почему Кенен не повёл его туда сегодня, и что так веселило Гварзу. «Так проку не будет. Надо отдохнуть. Завтра на месте разберусь,» — решил он и растянулся на матрасе прямо в скафандре. «Сегодня — спать.»

Заснуть он не успел — только закрыл глаза, как из коридора донеслось недовольное ворчание Аккуша, а за ним — чьё-то фырканье и быстрые шаги.

— Атомщик, ты здесь?

Иджес сел на край матраса, неуверенно усмехнулся и посмотрел Гедимину в глаза.

— Уходишь к Маккензи?

— Станция, — отозвался тот — ему снова было не по себе. — Посмотрю, чтобы построили нормально. Потом — сюда. На Маккензи работать не буду.

Иджес крепко сжал его руку.

— Ну да, станция… Знал, что ты мимо не пройдёшь. Ну что ж… Мне идти с тобой?

Гедимин качнул головой.

— Ты себе напортишь.

Иджес фыркнул.

— Я бы пошёл. Ну, не надо, так не надо. Там Айзек… передай, что я тут работаю. Уже привык к нефти… и к червякам, — он криво ухмыльнулся. — Надо же, Маккензи о тебе вспомнил. Шесть лет мялся и переводил разговор, а тут — сам прибежал…

Гедимин поморщился.

— Мне это тоже не нравится. Но… — он покосился на новую цветную полоску на броне. — Тут без меня много наворотили. Надо разбираться. А изнутри — удобнее.

Часть 13

20.05−10.08.18. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

20 мая 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Охранник на проходной подозрительно сощурился на подошедших сарматов и коротко кивнул куда-то вбок. За аркой, затянутой защитным полем, тут же возникли два силуэта в пехотной броне.

— С оружием нельзя, — сказал охранник, указав на выглядывающий из-за плеча Гедимина плазморез. — Мистер Маккензи, проходите… Ликвидатор? Был вызов? Отсюда? Какой цех?

Кенен, досадливо хмыкнув, положил руку Гедимину на плечо.

— Он со мной. Гедимин Кет, инженер-атомщик. Убирай плёнку, мы торопимся.

— Инженер? — охранник смерил сармата недоверчивым взглядом. — Пусть сдаст оружие.

…Гедимин в третий раз шевельнул непривычно полегчавшим плечом и досадливо сощурился — хотя отстреливаться было не от чего, да и применить сфалт как инструмент навряд ли дали бы, без него сармат чувствовал себя неудобно. После тишины утреннего штаба и вылазок в пустоши, где звуки издавали только зверьки и ветер, всепроникающий заводской шум неприятно давил на уши. Сармат старался запоминать дорогу — его вели по какой-то петляющей боковой галерее, откуда изредка открывался вид на литейный или штамповочный цех. Где-то справа были установки синтеза и огромные печи для варки рилкара. Гедимин косился на рельсы вдоль потолка и плавно перемещающиеся электрокраны, по привычке отмечая мелкие неисправности и места опасного износа. Вниз лучше было не смотреть — на подсчёт разболтанных креплений, вылезающих наружу болтов и сорванной резьбы не хватало пальцев на обеих руках.

— Заходи, Джед, — усмехнулся Кенен, прижимая ладонь без перчатки к очередному считывателю. — Смотровая галерея. Здесь они остывают. Потом — прокалка, проверка — и на север. Заходи, галерея выдержит!

«А я вот не ручался бы,» — недовольно сощурился Гедимин, разворачиваясь лицом к ненадёжному ограждению, рассчитанному разве что на вес и рост филка. Прикасаться к перилам он не рискнул — прислонился спиной к не вызывающей опасений стене и взглянул вниз. Об ограждении он тут же забыл.

Вентиляция в цехе работала на полную мощность, так, что в наушниках посвистывало, но нагретый воздух, поднимаясь к потолку, всё равно заволакивал помещение дрожащей рябью. Каждый стапель от стены до стены был занят — повсюду стояли массивные отливки. Медленно остывающий рилкар горел изнутри красным огнём, и защитные купола над огромными деталями рябили и вместе с поднимающимся воздухом вытягивались кверху.

Ближе к галерее выстроились рядами поставленные на торец трубы — три метра