Шрифт:
Закладка:
А ведь свеи, на взгляд самого Харальда, на голову превосходит ополчение саксов, отправленное на помощь Скьёльдунгам императором Карлом!
Признаться честно, последние два года «Ворон» считал едва ли не самыми мрачными и горестными на своем жизненном пути. Внезапная смерть Рады сделала его равнодушным к происходящим вокруг событиям – так, словно горе Харальда стало его личным драккаром, ведущим ярла сквозь море повседневных забот… В эти годы его мало что заботило – пожалуй, кроме воспитания Рюрика, так и оставшегося в Хедебю.
Да, Славомир отказался принять племянника – несмотря на то, что взял Хродгейра в свое войско. Правда, чтобы не обострять отношений с данами, Мстителя удалили от княжеского двора... По слухам Хродгейр объявился уже на Руяне, где местным славянам-русам глубоко плевать на ненависть данов к убийце их короля. Ратному искусству обучен? В сече за спины соратников не прячешься? Значит, быть тебе в дружине кого из варяжских вождей…
Впрочем, судьба Хродгейра совершенно не волновала Клака. Свое слово он сдержал – а уж там пусть крутится, как может… Куда важнее для ярла был Рюрик – но на счет Рюрика Славомир ответил вполне доходчиво: сын Годолюба должен оставаться со своим народом. А уж верховный князь ободритов сумеет и сам зачать собственных наследников…
Действительно, куда уж яснее? Самый младший из сынов Вышана крепко ухватился за власть, не желая кому-либо ее уступать и с кем-либо ее делить. Это не Рада, видевшая в племяннике исключительно родную кровь и ребенка, забота о котором целиком легла на ее плечи. Нет – это, прежде всего, верховный князь, видящий в наследниках старших братьев угрозу своему правлению!
И своим сыновьям, коли те народятся.
Ну что же – сам Харальд в душе лишь обрадовался ответу Славомира. Ибо Рюрик стал для «Ворона» настоящей отдушиной, единственным лучиком света в море хлынувшей на Клака тоски! И потому ярл проводил с мальчишкой очень много времени – позволяя себе дурачиться и забываться в играх с племянником Рады, порой проводя с ним целый день… В душе Харальд давно уже считал его собственным племянником.
Правда, к отношениям «отец – приемный сын» они все же не пришли, хотя Рюрик и пытался называть Клака «тятей» какое-то время. Но в памяти ярла слишком глубоко запечатлелось видение безвольно болтающегося в петле Годолюба в его добротном шлеме с позолоченным гребнем… И, осознавая свою невольную причастность к гибели храброго конунга, «Ворон» просил называть себя лишь дядей.
Так у них с Рюриком и повелось – племянник и дядя. Хотя в сущности, с удовольствием возившийся с мальчонкой Харальд, самолично выстругавший ему легкий деревянный меч, а затем смастеривший Рюрику и крошечный щит, и даже лук, Харальд неизменно поддававшийся мальчику в играх и оберегающий его… В сущности, он заменил Рюрику отца.
В общем-то, Рада была частично права, «Ворон» сумел полюбить ребенка, коего в душе все-таки считал своим. Но вот иную женщину… Нет, иногда кто-то из наложниц согревала ложе Харальда – когда последнему становилось уже совсем невмоготу. Но даже легкого подобия той душевной близости, что дарила ему Рада, ярл не испытывал!
Что же касается страстного желания «последовать» за любимой… То священники, для которых Харальд действительно сумел выбить безопасный пропуск в Хедебю, доходчиво объяснили «Ворону» непреложную истину – наложить на себя руки в христианстве есть смертный грех. Что Господь призовет человека к себе, когда это будет действительно нужно, что жизнь дается людям, чтобы каждый из них мог своими деяниями и покаянием заслужить Царство Небесное… Но самоубийце в него никак не попасть!
Все, что они говорили, было слишком далеко для понимания ярла, главным устремлением которого являлась встреча с Радой – пусть и за рубежом земной жизни. Правда, смущенный ее последними словами о жертве истинного Бога за людей – и тех кровавым жертвах, что даны приносят своим лжебогам, Харальд все же был готов креститься… Однако последнему яростно воспротивился Ануло, едва-едва разрешивший «жрецам распятого Бога» всего-то один раз посетить Хедебю. Он пообещал среднему брату, что повелит казнить всех христиан эмпория, если кто из них посмеет обратить Клака в свою веру! И «Ворон» отступился, уверенный в том, что Рада бы не одобрила такую жертву во имя их новой встречи… Однако в душе Харальда поселилась странная уверенность, что придет время – и он все же окунется в крестильную купель.
Просто сперва необходимо закончить воспитание Рюрика – выполнив обещание, данное любимой на смертном одре…
Вот только теперь, наблюдая за разворачивающимся на его глазах войском Сигфреда, Харальд вдруг понял, что его внутренняя убежденность стала куда слабее! Ведь чтобы креститься, нужно пережить грядущую сечу… А на счет последнего нет никакой уверенности – ведь враг сильнее.
Заметное сильнее…
Клак вновь глубоко вдохнул прохладный поутру воздух… В сущности, этой войны вполне можно было бы избежать – если бы Сигфред, заявив свое право наследовать почившему от хвори конунгу, не стал бы тотчас созывать войска для будущего похода на франков! И если его предшественник и двоюродный брат Хемминг, наследовавший Гудфреду, заключил с Карлом мирный договор, предотвратив ответное вторжение франков (а «Великий» уже собирал во Фризии собственный флот!), то Сигфред был просто одержим новым походом на империю.
Однако на общем тинге данов братья-Скьёльдунги твердо воспротивились желанию Сигфреда – а когда тот уперся рогом, словно какой драчливый баран, Ануло заявил собственные права на престол. В конце-то концов, их происхождение и слава рода тому располагают! Славные конунги данов Хрёрик Метатель Колец и Харальд Клык Битвы были именно из Скьёльдунгов – и даже в Сигурде Кольцо, захватившем власть в Ютландии, текла кровь Скьёльдунгов… Пусть он и был Инглингом по отцу.
А между тем, Хедебю за последние годы заметно разросся и стал очень богат, превратившись в главный город Ютландии. И ему был нужен мир для процветающей торговли! А начинать войну с франками – значит подставить порубежный эмпорий под ответный удар… И если Гудфреду (действующему конунгу) Ануло еще не мог открыто воспротивиться, то за последние два года число его сторонников заметно возросло, а казна увеличилась кратно. В противовес Сигфреду старший брат предложил поход в Англию, ответного удара из которой точно не последует… И ярлы данов разделились на тинге практически поровну.
Ануло, будучи уверенным в том, что теперь-то Сигфреду не удастся осуществить поход
