Шрифт:
Закладка:
Как будто неандерталец вдруг в одночасье презрел собственные ремесла и прежнее мышление, хотя делал и мыслил так из поколения в поколение, практически испокон веков.
Начиная с 1950‑х годов археологические раскопки шательперонских поселений в Арси‑сюр-Кюр в Бургундии явили Андре Леруа-Гурану «человеческие останки, скромные, но присутствующие во всех слоях». Это были преимущественно зубы, с особенной морфологией, позволяющей думать, что именно неандерталец был автором этих удивительных шательперонских произведений. Доисторические изделия были по‑своему замечательными и состояли из прекрасных украшений, сделанных из зубов и костей, многочисленных наконечников из костей и оленьих рогов, маленьких бусинок, выточенных из окаменелостей. Получалось, что на протяжении сотен тысячелетий ремёсла подчинялись древним традициям – и вдруг резко устарели, и вся современность нового мира проявилась в этом новом шательперонском быте.
Принадлежность культуры неандертальцу была подтверждена в 1979 году, когда исследователи обнаружили неандертальский скелет в местечке Сен-Сезер в археологическом ансамбле, как раз принадлежащем самой шательперонской культуре. Как будто неандерталец вдруг в одночасье презрел собственные ремесла и прежнее мышление, хотя делал и мыслил так из поколения в поколение, практически испокон веков. Этот новый неандертальский мир был полон рукотворных предметов из животного материала и ярко выражал функции знаков, символических и эстетических утверждений индивида и группы.
Итак, на финишной линии, в самый момент их исчезновения неандертальские общества сбросили маски. Они оказались полноценно человечными, и их технический стазис, длившийся 300 тысячелетий, оказался всего лишь выражением особенных культурных выборов, в которых их глубокая современная природа просто не была видна.
Масштаб этой путаницы, для одних несущественной, для других катастрофической, был и остается предметом кровавых споров, в которых два научных клана приходят к категоричным мнениям, не предполагающим диалога.
Совпадение этого творческого взрыва и появления человека разумного в Европе выглядело маловероятным, и злые языки предположили, что неандерталец просто по мере своих сил подражал современным людям, прибывшим на его территории. Создание подражало, не понимая, повторяло, как попугай, грамматически неправильные предложения. Однако вся археологическая палитра шательперонского Арси содержала, вероятно, больше предметов, полных смысла, чем все вместе взятые археологические свидетельства первых современных людей по всему Европейскому континенту. Складывалась странная и сложная ситуация, в которой на одной стороне был гениальный неандерталец, а на другой – создание, подражающее новым современным искусствам. Сражение двух идеологий. И это – отнюдь не борьба между неандертальцем и современным человеком. Это наша борьба. Она разделяет научное сообщество на две непримиримые стороны. Неандертальца больше нет, он остался только в глубине нашей души. А в душе, как и в науке, разобраться непросто.
Вопрос уже, казалось, был закрыт на протяжении тридцати лет – и вдруг в 2010 году исследователи оксфордской лаборатории преподнесли новые подробности. Их работа детально анализировала шательперонские уровни из Арси‑сюр-Кюр. Многочисленные радиоуглеродные датирования дали потрясающие результаты. Возрасты культурных слоев из Арси растянулись на более чем 20 тысячелетий, между 25 000 и 45 000 лет назад. А ведь считалось, что шательперонские традиции продлились всего от четырех до пяти тысячелетий… Раскопки, тщательные, но старые, не смогли разделить археологические находки совершенно разного возраста, объединив предметы совершенно разного происхождения. Масштаб этой путаницы, для одних несущественной, для других катастрофической, был и остается предметом кровавых споров, в которых два научных клана приходят к категоричным мнениям, беспощадным, не предполагающим диалога. Монолог – золото, но никто не знает, говорил ли разумно неандерталец шательперонской культуры в Арси.
Этот вопрос мог бы осветить другой археологический объект. В 1979 году в Сен-Сезере, маленьком городке французского региона Шарант-Маритим, мастерок Франсуа Левека встретился с останками неандертальца. Громкое открытие: неандертальские кости редки, и с тех самых пор, кстати, во Франции их больше не находили. Очень важно, что тело было найдено в шательперонском уровне и как будто закрывало спор об авторе первых современных традиций. Но около сорока лет спустя, в 2018 году, коллектив из Университета Бордо, возглавляемый Брадом Гравина и Жан-Гиёмом Богдом, поставил под вопрос связь между артефактами этой культуры и этими костями, доказав, что неандертальский скелет мог принадлежать более ранним поселениям и вовсе не относиться к автору шательперонской культуры…
Тогда ансамбль Пещеры оленя в Арси‑сюр-Кюр остается единственным, который может помочь опознать авторов одной из первых современных культур Западной Европы… Но мы уже выяснили, что целостность археологических уровней в Арси до сих пор оспорима и за неимением новых открытий ученые «расспрашивают» каждую малейшую косточку из Арси, противопоставляя трудностям с возрастами и смешанности этих коллекций изобилие биомолекулярных анализов и радиоуглеродного датирования. Но это скорее похоже на допрос с пристрастием. Мы видели, насколько радиометрическим датированиям этого периода нельзя доверять. Мы также знаем, что биомолекулярные анализы базируются на предположении, что мы умеем хорошо различать неандертальцев и людей разумных на основе анализа древних белков, содержащихся в их костях… На сегодняшний день спор далеко не закрыт, и, если зубы, найденные в археологических уровнях Арси, несомненно, неандертальские, их связь с шательперонской культурой вовсе не очевидна. Кстати, анализ орудий из Арси показывает удивительное сосуществование верхнепалеолитических технологий с классическими неандертальскими. Как если бы мы нашли транзистор в галло‑римском дворце…
С 1970‑х годов ни один новый полный ансамбль, с кремнями, костяными артефактами и человеческими останками, не позволил нам выяснить точную структуру обществ, развивших эту культуру, хотя она является одной из первых культур современного человека, признанных во Франции. Так кто же ее автор? Человек разумный или неандерталец?
Кстати, анализ орудий из Арси показывает удивительное сосуществование верхнепалеолитических технологий с классическими неандертальскими. Как если бы мы нашли транзистор в галло‑римском дворце…
На тех нескольких новых шательперонских раскопках, которые открыли за последние 40 лет, не обнаружено ни одной человеческой кости, да и кости животных сохранились неважно. А без костей как познать эти популяции? Их охоту, их стратегии перемещения и устройство быта, их порядки – все это напрямую недоступно нашему восприятию. За 40 лет из редких новых объектов шательперонской культуры всего горсть костей, разъеденных грунтовыми водами и временем, дошла до нас, напрямую определяя наше точное понимание этих обществ. Вернемся к вопросу о том, кто породил эти традиции, неандерталец или мы. Если исключить сен‑сезерский скелет, чью связь с шательпероном никто не может подтвердить, нам в основном можно полагаться только на останки, изъятые из одного‑единственного местоположения более 60 лет назад. С тех
