Ха! Меня уже не удивишь фантастическими способностями Бурашки. Мне тут же вспомнился трюм пиратского судна: бочки с пищевым концентратом, водовод и мы с ысой . Я сразу же Грею поверила. И, кажется, снова подумала вслух.

– Жуткий зверь – твоя эта Бурашка. Я её уже даже боюсь.

Или он всё же мысли читает? Всё никак не решаюсь спросить…

Услыхав своё имя, ыса медленно подняла оба уха. Повела чутком носом и, ничего нового не услышав, решила спать дальше, все части тела аккуратно сложив обратно.

– Что ты сделаешь с Йеной? – зачем я спросила его? Не малейшего права ведь не имела. Если Грей промолчит, будет прав.

– А ты как считаешь? – он тяжко вздохнул.

– Тебе моё мнение вряд ли понравится.

Он зябко поёжился и наконец-то отвёл взгляд. Наконец-то! Я должна была испытать облегчение, но… Неожиданно ощутила себя уже по-настоящему беззащитной и голой. Обхватив плечи руками, я сжалась.

– Ма-ша, милая… Это ведь мой экипаж, – пожалуй, впервые за всё время нашего с ним знакомства Грей меня совершенно не понял. Это хорошая новость: моих мыслей он не читает. Почему я разочарована? – И мне не хотелось бы обвинять человека лишь по тому, что когда-то мы были партнёрами в сексе. – Закончил Грей отстраненно.

Партнёры… всего лишь. Неприятная фраза вдруг выросла прочной стеной между нами. И дело не в ревности. Я знала определённо и точно, что не хочу быть для Грея всего лишь “партнёром по сексу”. Лучше уж другом, без дополнительных обременений.

– Мне не нравится твой новый взгляд… – произнёс тихо Грей. —Ты не то что-то явно надумала, маленькая землянка.

Он был снова прав. В этот раз угадал. Усилием воли я заставила себя больше не думать об этом. У нас с ним и так всё запутано.

Ради чего я ему это все рассказала? Сбивчиво бормоча, нервно сжимая пальцы на трубочках оволятора. Ничего нового, никаких откровений. Но мне стало вдруг важно услышать ответ капитана.– Если это действительно покушение… – проговорила я, стараясь звучать рассудительно и спокойно. – То версий тут очень немного. Вряд ли к тебе на корабль проникли безвестные злоумышленники и бродят невидимо по коридорам. Кому-то я очень мешаю. Именно я, капитан. Кто мог знать о твоих редких талантах? Если мыслить логически, тебе там очень мало что угрожало. То, что ты спас меня, действительно настоящее чудо. Такова наша реальность. Но… Грей, я хочу верить в то, что произошедшее – просто техническая случайность. Не сработали датчики, закоротило, сломалось. Эрозия, наконец. Ненароком забредшие дикие ысы. Можно, я буду думать об этом наивно и глупо? Я ведь выжила совершенно случайно. Исключительно на доверии, как ни пафосно это звучит. Ожидать такой прыти от какой-то никчёмной землянки было трудно и невозможно. Скажи?

Он молчал очень долго. Потом медленно встал, провёл раскрытой ладонью по передней панели медблока. Оплетавшие меня тонкие трубочки с тихим шорохом отлепились от кожи, окончательно обнажая моё тело. Грей склонился ко мне и, легко подхватив меня на руки, бережно прикоснулся ко лбу холодными и сухими губами, выдохнул и уверенно произнёс:

– Наивная и доверчивая ты моя. Ты – действительно настоящее чудо. И кто бы нам ни устроил подобное, он заведомо просчитался.

25. Диковинка

И не ему одному. Даже во сне разметавшаяся по постели землянка выглядела напряжённой и сосредоточенной. Гладкая оболочка чёрной шелковой простыни выразительно выделяла плавные очертания гибкого женского тела. Словно оправа вокруг драгоценного камня. Тонкие белые руки на чёрной постели выглядели, словно поникшие ветви экзотических, инопланетных растений.Тишина. Непривычная, вязкая, как лечебный кисель, Грею она отчего-то мешала расслабиться окончательно.

Она всем здесь казалась такой: женщина-редкость, диковинка, природная аномалия.

С самого первого взгляда Грей знал, где уже очень скоро окажется эта упрямица.

В его капитанской постели, конечно. Пока ещё только соседкой. Но скоро… Уже очень скоро и неизбежно.

Он сам этого очень хотел. Но упорно сопротивлялся вполне предсказуемому результату.

Почему?

Едва только увидев, Грей понял: эта девушка прочно войдёт в его жизнь. И всё в ней кардинально изменит. Такие, как Ма-ша, всегда несут за собой хаос и перемены. Эти люди собой грубо вспарывают тонкие ткани реальности, как будто бы острым ножом. Они в чём-то похожи на затерянные в космосе чёрные астероиды, беду кораблей, проходящих вне Сумрака…

Устройство совместного спального места для Ма-ши Грею пришлось изменить, и существенно. Привыкший спать с раннего детства в гибкой кровати, подвешенной выше уровня роста к стене, теперь, он спустился практически на пол. Он долго копался в недрах космосети, изучая, на чём спят земляне. Вырастил жёсткий, широкий матрас, потом распечатал постель, текстурой похожую на неведомый шёлк. Набил высохшим эргомхом кучу маленьких и уютных подушек, собрал из его же слоёв мягкое и пушистое одеяло… Бурашка его оценила, тут же свив в нём гнездо. Грей молча стерпел её выходку. И всё это самый опасный разбойник галактики сделал ради какой-то землянки.И снова он думает не о том. Любуясь на спящую девушку, Грей совершенно теряет ход мысли. Оставаться с ней рядом разумным и хладнокровным ему с каждым днём всё сложнее. Оставалось чистосердечно признать: эта малышка в его объективной реальности уже очень многое изменила. Он смотрел на неё сверху-вниз и не мог наглядеться. На трепет пушистых ресниц, на тугую по-девичьи грудь, медно вздымающуюся сонным дыханием.

И если бы только это… Прав Йен, абсолютно прав.

Лёжа в раскинувшемся эргокресле, Грей тщетно пытался привести свои мысли в порядок.

Только время зря тратил.

Его взгляд упорно возвращался к землянке. К голубенькой венке, ритмично пульсирующей над ложбинкой её тонкой и хрупкой ключицы. Кажется, только коснись её и сломаешь. Невероятно обманчивое впечатление. Ма-ра, Ма-ша, Ма-ру-ся, Ма-ри-я. Девушка с целым десятком имён, каждое из которых ему очень нравилось. Грея в ней восхищало практически всё. Даже немыслимый спектр её взглядов: от обжигающих ненавистью и убийственных, словно луч боевого плазера, до влюблённых, восторженно-обожающих. Притягивающих его, словно воронка шатарской трясины.

Землянка отчётливо застонала во сне, и он тут же бесшумно скользнул в постель, прижимаясь губами к нервно пульсирующей коже виска. Спи, маленькая землянка. Тебя больше никто не обидит…Девушка – птица. Улыбка. В целой вселенной есть только один человек, умеющий так улыбаться, что у Грея душа выворачивалась наизнанку. Ради одной этой улыбки он был готов свернуть горы. Гибкая пластика быстрых движений. Разящие, словно выстрел, удары. Много