— Гля-кось, до чего люди додумались! Ране всё дровами. Зимы-то каки были — птицы на лету замерзали. Дрова поленницами, как сейчас, не заготавливали. Ездили в лес, валили сухостой или искали валёжину, не гнилу только, и везли на санях. Мы с дедом, я мальцом был тода, на двох конях привезём и живём неделю, потом обратно в лес. Это потом, кода трактора появились, стали имя тягать брёвна. Прицепят на трос и тянут. Трактор тебе не конь, чо хош приволокёт.

— Нина, как у нас с чаем? — спросил Сергей. — Налей, пожалуйста, чашечку Матвею Захаровичу.

— Не надо мне никакого чаю! — яростно запротестовал дед. — Я чо чаи распивать пришёл? Я и дома тако ж попью хорошо! Ничо не надо! Вот невидаль — чай!

— Мне его, дедушка, готовить не надо, — улыбаясь, сказала Нина. — Он горячий в термосе.

— Ну, если не мешат работе, — отступил дед Матвей.

— Нисколько не мешает, — заверила Нина. — И мы заодно с вами все перекусим.

16

Пришла поздняя осень. Выпал первый лёгкий снежок. Он покрыл всё ровной белой пеленой. Белизна празднично преобразила землю, она скрыла серость, рытвины, ухабы, пригладила глубокую колею разбитой дороги.

«Как живут народы без зимы? — глядя на девственную белизну всего видимого пространства, думал Сергей. — Такая милая красота природы! Такое обновление чувств! Обновление всего!»

— Директор, а не махнуть ли нам в лесок, да не потропить ли зайчишек? — предложил Пётр, войдя в дом к Сергею. Он принёс кадушку под капусту. Нашлась у него такая.

— Из меня охотник, как из козы барабанщик. Из ружья стрелял раз пять, не больше, — без особого сожаления о своей никчёмности в этом важном мужском деле заявил Сергей.

— Это легко исправимо, — оптимистично заявил Пётр. — Было бы желание, а научиться — раз плюнуть! Ну, что, махнём завтра по утрянке?

— Завтра не могу. Важная встреча.

— Отложим на послезавтра, — не отступал Пётр.

— У меня не зарегистрировано ружьё, и патроны неизвестно какие. Они, наверное, с пулями и заряжены лет пятьдесят назад.

— Дай их мне, я перезаряжу вечерком. А о разрешении скажу так: мы здесь хозяева, и нам знать, как жить и охотиться, а то развелось руководителей…

От Петра, как от всякого заядлого охотника, было не отбиться.

«Схожу, развеюсь малость, погляжу на мир божий со стороны, поразмыслю, да и не отвязаться от него», — рассудил Сергей.

И они, чуть свет, встретились у дома Петра, оттуда лучше заходить в лес. Пётр передал десять патронов Сергею со словами:

— Дробь номер два. Стреляй, не торопясь, но и не выцеливай долго. Второе даже хуже первого. Пока выцеливаешь, он уже за сто вёрст. Стрелять надо навскидку! Приложил ружьё к плечу и тут же нажимаешь на спуск. Понял? Смотри, вот так, — показал он, ловко вскинув ружьё. — Ничего сложного. Недельку побросаешь ружьё дома и привыкнешь. Ложку несёшь ко рту без проблем? В глаз не попадаешь? Вот и тут надо такого же добиться успеха, превратив его в обычное занятие. Понял? Повскидывай, а я послежу, — поглядев, высказался: — Коряво и дерготни много, но потренируешься — и будет порядок. Не боги горшки обжигали!

Как часто бывает на охоте, дичь набегает на неумелого охотника, так и здесь не было исключения. Беляк выскочил из-под ног Сергея, тот растерялся, засуетился, вся наука умелого Петра — псу под хвост! Выстрелил, потому что надо было выстрелить, а видел ли он в это время зайца, и сам не знал.

— С первым промахом! — поздравил Пётр, наблюдавший картину со стороны.

— Да уж! Как пуля из-под ног! И сразу за кусты!

— Они, сволочи, все такие! — согласно закивал Пётр. — Нет, чтобы посидеть, подождать, пока опомнится охотник, прицелится, не забудет нажать на спуск. Но ты не огорчайся! И в этом есть положительное: во-первых, мы видели зайца, а это многого стоит, для того и пустились на такую авантюру, при том оставили его жить — это второе. Третье… ладно, хватит и двух положительных моментов. Мы его встретим в другой раз, уже более упитанным, сейчас он суховат ещё, ты заметил это? И эта встреча может тогда стать для него роковой. Но это уж его забота.

Без добычи охотники не пришли: Пётр подстрелил в ельнике двух рябчиков.

— «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!» — процитировал он, пряча рябчиков в солдатский вещмешок.

Дома их ждали с нетерпением, но больше всех, конечно же, Игорёк. Он с таким восхищением смотрел на вооружённых мужиков, не надо быть чрезмерно наблюдательным, чтобы не заметить этого.

— Игорь, — обратился к нему Сергей, заметивший восторг мальчишки. — В следующий раз ты пойдёшь с нами!

— Когда? Завтра? — выпалил новый кандидат в охотники.

— Завтра не получится, у нас другие важные дела, — ответил Сергей. — Завтра у нас операция «Рынок», и главный наш егерь будет заниматься этим до конца недели. Не успеет — продлим автоматически срок операции, успеет раньше — вынесем благодарность за успешные дела. Пока такой расклад нашей деятельности.

17

С раннего утречка загрузили пробный воз картошки — семь мешков. Оглядев новоиспечённого купца с ног до головы, хозяин остался доволен его видом. Побрит, причёсан, одет в приличную кожаную куртку, обут в добротные сапоги.

— Ты, это… не продешеви сильно, — наставлял он Петра. — Они будут кривить рот, дескать, дорого заломили, кулаки, а ты им популярно расскажи, чего стоит вырастить эту картошку!

— Не продешевлю! — уверенно заявил Пётр. — Потренируюсь на картошке, а потом примусь за Родину!

— Какую Родину? — не понял Сергей.

— Россию, — подсказал Анатолий, впрягающий Буланку.

— Россию? При чём тут Россия? Мы о картошке говорим!

— Россией теперь все торгуют, а мы чем хуже? — вполне серьёзно, как с трибуны, заявил Пётр. — Мне лично надоело быть постоянным патриотом с голой задницей, в то время как наши слуги распродают мою Родину и оптом, и в розницу.

— Ладно! — махнул рукой Сергей, — и на нашей улице будет праздник. И спросим отчёта у слуг, купцов-продавцов, законодателей, давших волю грабителям. Все ответят за дела свои!

— Твои слова да Богу в уши! — сказал Пётр, усаживаясь в повозке и расправляя вожжи.

— Сейф не забыл взять? — крикнул вдогонку Анатолий. — Буланку шибко не гони в гору! Он один у нас, безропотный кормилец, без политических закидонов! Береги его! На таких молчаливых и безропотных мир держится!

Хилый районный рынок не встретил Петра с его картошкой гамом голосов и многолюдьем. На прилавках тоже скудно.