- И все-таки, мальчик, может быть, есть какой-то выход? – наконец тихо спросила богиня. - Ведь то, что ты сейчас делаешь, это ведь даже не война. Это просто уничтожение части этого мира. Части, родственной тебе.

- Я уничтожаю только то, что не должно больше засорять землю, - устало ответил Керкус. - Все остальное отмирает само, как не нужное. Зима сменяет лето. За приливом следует отлив. Все, что не смогло приспособиться гибнет. Это закон, заложенный Близнецами.

- Отлив? Вот как ты на это смотришь… Пусть так. Но ты можешь спасти, протянуть руку помощи.

- Тебе мало того, что я тебе показал? Что ж... Посмотри вот на что.

Керкус снова щелкнул пальцами и в раме окна, как на картине появился образ молодого человека в сером плаще скимаха.

- У тебя новый ученик? - удивилась Ярла.

- Да, его зовут Удага. А знаешь, почему я взял его в ближний круг? Он занял место Рафаила. Несколько лет назад Рафаила убили в скиту, куда он поехал проповедовать.

- Рафаила? Он же был самым...

- Да, самым милосердным. Как раз таким, каким ты хочешь видеть меня. Так вот именно его убили. И теперь его место занял этот мальчик. У него, кстати, вчера погиб дед. Его и моего скимаха Аскольда магики Каменца спалили в башне как крыс.

- Мне так жаль!

- Жаль... Еще одно пустое слово. Послушай, Ярла, ты - действительно великая богиня. Ты - единственная, кого я уважаю. Послушай меня, и прими мою правду. Мне так нужны соратники! Мир страдал, я хочу и могу переделать его. Устроить его по-новому, положив в основу разум, закон и справедливость. Ты говоришь о милосердии, не задумываясь о том, что же это такое. Зачем нужно милосердие в мире, где царит справедливость? Не нарушает ли оно равновесия и равенства? Быть милосердным глупо и опасно. Пожалей врага и он всадит нож тебе в спину. Подай руку слабому, и он всегда станет ждать от тебя помощи.

- Это не обязательно так. Давая шанс павшим, ты можешь найти самых верных сторонников. Кто многое может, многое должен.

- Все, что я должен, я отдам. Я и так плачу по своим счетам высокую цену.

- Тебе просто страшно, мальчик. Но учти, избавиться от страха можно только потеряв совесть.

Керкус раздраженно поморщился, и подошел к своему столу и начал нарочито аккуратно сортировать и складывать свитки. Богиня помолчала, потом тихо пошла к двери. У самого выхода она обернулась.

- Я ухожу, Керкус, но, все-таки ты не прав. Ты разрушаешь не только мир, ты разрушаешь себя.

Через какое-то время Керкус снова был один в небольшой комнате, заменявшей ему и спальню, и кабинет, и зал приемов. Свитки на столе лежали в рад и слабо шевелились на сквозняке. Новый бог разглядывал карту страны росов. Взгляд его задержался на городе Прий, потом скользнул на северо-запад к Каменцу. Карта оживала под взглядом Бога. Небольшой отряд скакал в сторону Каменца от соседнего княжества. Черная птица камнем упала рядом с отрядом. Стукнулась оземь, обернулась всадником в сером плаще. Керкус внимательно взглянул на густой лес, тянущийся вдоль тракта, через горы и до самого Ледового моря. Нахмурился. Снова перевел взгляд на отряд.

- Отпусти меня туда, Светлый, - услышал он голос Джафара. Старый согдиец стоял за спиной и так же внимательно смотрел на карту. - Я найду её.

- Ты думаешь, она выжила?

- Я найду её.

Керкус кивнул. Джафар запахнул серый плащ и стал растворяться в задрожавшем воздухе.

Глава 22

Глава 22

В лагерь возвращались тоже водой. Разрушенную кумирню украсили ветками и цветами, и, как смогли, привели в порядок. Лодка бежала быстро. В основном молчали. Брезень, с вопросами-разговорами не лез. Старался, как мог облегчить путь. Впрочем, спутница его заботы не замечала, а он не обижался - видел, что она глубоко в себя ушла. Чуть оживилась Лишка только в стойбище, когда Брезень отвел ее к старейшинам. На вопросы ответила хоть коротко, но толково и честно. Рассказала и про мор, и про скит, и про то, что скимахи, похоже, к ней какой-то особый интерес имеют. Странная и несуразная эта история на удивление особых вопросов не вызвала. Покивали старики головами, как так и надо. Предложили пожить с племенем, только предупредили, что на полную луну сниматься с места и откочевывать на север планируют. Лишка за гостеприимство поблагодарила да и осталась. С мыслями собраться, дух перевести. Устроили ее как и в прошлый раз, удобно. Утром и вечером, женщины проносили еду. А так никто на гостью особого внимания не обращал, что ее, надо сказать, очень устраивало. Только Брезень иногда навещал, справлялся, как дела. Дня за три до полнолуния пришел, сел у корней. Лишка спустилась, устроилась рядом.

- Старшие послали спросить о твоих планах. Мы скоро снимаемся. Пойдем к Ледяному морю. Ты как?

Лишка пожала плечами.

- Пойдем с нами. Что тебе делать одной? А у нас ты будешь под защитой, да и идем мы к источнику силы, а ты магичка. Твое место там. Так или нет?

- Спасибо, вам за заботу и за приглашение присоединиться. Мне с вами очень хорошо и покойно, как... как в семье.

- Ну, так соглашайся!

- Понимаешь, я опасный спутник. Очень опасный. За мной смерть ходит.

- Наше предложение крепкое. Решай. Завтра дай ответ, если сможешь. Нам нужно все на переход рассчитать.

Брезень поднялся и ушел, покачивая головой. А на том месте, где он сидел, остался маленький холщовый мешочек с орехами. Лишка подняла подарок и с благодарностью глянула вслед удалившемуся парню. Серые сумерки наползали на лес. От близкой воды потянуло прохладой. Сквозь шатер ветвей иголочными головками проглядывали первые звезды. Прозрачная почти полная луна уже вставала над горами. Лишка поежилась, пошла по тропинке к реке. Волны лениво накатывали на каменистую отсыпь. Черная громада скал противоположного берега ломаной линией отчеркивала лиловое небо. Лес затихал. Лунный свет серебристым туманом покрывал стволы прибрежных сосен. На небольшой отмели, мысом заходящей в воду, на камне сидел старик. Услышав шаги, он обернулся и поманил девочку. Лишка приблизилась и опустилась рядом, прямо на галечную россыпь. Тихий плеск воды и шелест листвы сплетались здесь в нежную мелодию. Мелкая рябь на воде складывалась в узоры. Старик и девочка сидели, завороженные этой ночной сказкой.

- Что не спишь, внучка?- тихо произнес, помолчав, старик.

- Покоя нет, дедушка.

- Что так-то?

- Запуталась я. Несет меня, как щепу куда-то, а куда, зачем?

- Как щепку, говоришь? А чего хочешь?

- Я? Ну как. Наверное, хочу