случилось в овраге, — проговорил Армид. — Ты не смогла объяснить, почему мертвяки тебя не тронули. И сейчас я задаю себе вопрос — а может это твои мертвяки? Может это ты привела их сюда?

Охранники остановились, окружив слепую собирательницу, наставили на нее острия клинков.

— Но я не помню! — Нелти была близка к отчаянию. — Я пришла в себя уже в поселке! И не знаю, что случилось в овраге! Последнее, что я запомнила, это имя Кху… — Она осеклась, сделала вид, что закашлялась, понимая, как неправдоподобно и смешно выглядит сейчас со стороны.

— Какое имя? — тут же спросил Армид.

— Проклятое имя… — перестав кашлять, нехотя ответила Нелти. — Имя Проклятого… Кхутул…

Лежащая на скамье девочка повернула голову и открыла глаза.

Охранники подались вперед, острые клинки уперлись собирательнице в грудь, живот и шею.

— Да, я вслух произнесла это имя! — воскликнула Нелти, понимая, что в подобной ситуации скрывать что-то смертельно опасно. — Произнесла его там, в овраге, когда почуяла, что оказалась в ловушке. Не знаю почему! Не знаю зачем! Оно словно само вырвалось! И, может быть, мертвяки не тронули меня из-за этого имени! Именно поэтому они меня и пропустили! Возможно! Но я не знаю наверняка!..

— Собирательница… — Голос девочки был слаб, но его услышали все. — Ты вернулась?..

— Опустите мечи, — сказал Армид, и воины послушно выполнили его приказ. — Кто-нибудь помогите ребенку… — Старый перевозчик видел слезы на щеках ребенка, и он знал наверняка, что мертвые не умеют плакать.

— Сейчас ты веришь мне? — спросила Нелти.

— Пока я верю лишь в то, что девочка жива.

— Так поверь и в то, что я обычная собирательница душ. Если когда-нибудь ты встретишь Стража Могил, назови ему мое имя, и он подтвердит это.

— Я готов поверить тебе, женщина, — сказал Армид, — но боюсь. Ведь Страж далеко, а ты рядом.

— Свяжите меня, — тут же предложила Нелти. — Наставьте на меня свои мечи, не позволяйте мне двигаться и говорить. Только увезите меня отсюда!

— Наверное, мы так и сделаем, — поразмыслив, сказал Армид. — Ты не похожа на некроманта, но осторожность не помещает. Извини… — Он махнул рукой охранникам, и один из них, воткнув в землю меч, снял кожаный пояс.

35

Смазанные колеса проворачивались бесшумно, скоро двигались отдохнувшие лошади, катафалки были загружены почти на половину, и на несколько монет потяжелел кошель на поясе Армида-перевозчика.

Все, вроде бы, в порядке.

Только вот звон одного колокольчика — самого громкоголосого, звучного — казался укором.

— Послушай, собирательница, — Армид, не выпуская из рук вожжи, обернулся. — Я все же не совсем понимаю, почему мертвяки тебя не тронули. Неужели имя Проклятого обладает над ними какой-то властью?

— Не знаю, — Нелти, связанная по рукам и ногам, лежала на дне телеги. Рядом расположился молчаливый охранник; он, отложив меч, осторожно гладил кошку собирательницы, спокойно сидящую возле головы хозяйки.

— Кхутул давно погиб. Войско Короля разбило всю его армию, а сам он был ранен и бежал с поля боя. Но вскоре его нашли. Нашли уже мертвым и похоронили на Кладбище… Я ничего не напутал?

— Все верно.

— Так почему полузабытое имя покойника остановило мертвяков?

— Не знаю, — повторила Нелти.

— Или же дело вовсе не в имени?

— Может быть…

Они оба задумались.

— Ты на меня не сердись, — снова заговорил Армид. — Представь себя на моем месте. Что бы ты сделала?

— Я не сержусь. Я все понимаю. Спасибо, что не бросил меня там.

— Я был готов это сделать.

— И что тебе помешало?

— Трудно сказать… Неуютно как-то стало вот здесь, — старик положил руку на левую сторону груди. — Нехорошо это — бросить слепую женщину посреди пустого села, куда вот-вот войдет целый отряд мертвяков.

— Даже если это мои мертвяки?

Вопрос остался без ответа…

Мимо ухоженных полей и зеленых пастбищ двигался скорбный обоз. Село осталось позади, уже не было видно ни строений, ни деревьев, только торчала на холме одинокая ветряная мельница, похожая на поднявшего руку, провожающего гостей великана…

— Кажется, догоняем, — сказал Армид в тот самый момент, когда Нелти забылась чуткой дремотой.

Дорога впереди дымилась пылью.

36

Вскоре они нагнали колонну покинувших свои дома селян.

— Где Гетс? — крикнул Армид, поднявшись в телеге во весь рост.

Какой-то невысокий мужичок, бредущий в хвосте колонны, повернулся, махнул рукой:

— Там!

— Спасибо, — поблагодарил Армид и направил лошадь на обочину.

Скорбный обоз сошел с дороги. Черные катафалки покатили прямо по пшеничному полю. Возницы взялись за кнуты, зацокали языками, подгоняя лошадей.

— Где Гетс? — не унимался Армид.

Гетс был где-то впереди…

А людской поток все тянулся. Широко вышагивали хмурые мужчины с рогатинами, с вилами и топорами в руках. Они были готовы отразить любое нападение — мертвяков ли, разбойников, диких зверей… Женщины, старики и дети разместились на телегах. Шмыгали меж повозок шумные стайки подростков, вырвавшихся из-под опеки матерей. С лаем носились взад-вперед одуревшие от суеты и беспорядка собаки…

— Где Гетс?! — в очередной раз крикнул охрипший Армид. И через мгновение староста отозвался сам:

— Я здесь! — донеслось издалека. От группы верховых, возглавляющих колонну, отделился всадник. Развернув дымчато-серого коня, он пришпорил его и направил наперерез скорбному обозу.

Они встретились на скрещении дорог, остановились там, где кончались поля и начинались необработанные ничейные земли.

— Девочка жива, — сразу же сообщил Армид. — Она просто была без сознания.

— Рад слышать, — Гетс смотрел на идущих мимо людей. — Где она?

— Там, в последней повозке.

— Спасибо, мы ее заберем… — Гетс глянул на связанную собирательницу, нахмурился, посмотрел на старика перевозчика. — Что у вас произошло?