Она заставляла себя идти.

Через изрытые кротовинами луга. Через заросшие кустами овраги.

Иногда она разговаривала с кошкой. Порой, забывшись, говорила сама с собой.

Она страшно устала.

И каждый последующий шаг ее все больше напоминал падение.

— Теперь уже близко, Усь, — сказала Нелти, сидя на краю последнего оврага. Она свесила ноги с обрыва, ухватилась за куст репейника, и, тяжело дыша, собиралась с силами.

Ей предстояло преодолеть последнее серьезное препятствие. Сперва нужно было спуститься, а потом подняться по крутому, осыпающемуся под ногами склону.

— А там уже рукой подать…

Кошка жалобно мяукнула. Она тоже устала, ей хотелось есть и пить, ей надоело сидеть на плече, глубоко запустив когти в войлочную подкладку и балансируя хвостом.

— Держись как следует, — предупредила ее Нелти и сделала первый шаг вниз.

Ноги дрожали, подгибались колени. Ободранные пальцы, цепляющиеся за все подряд, могли разжаться в самый ответственный момент. Время от времени накатывали приступы слабости и апатии, кружилась голова, и тогда Нелти ненадолго останавливалась.

Овраг был неглубокий, но ей казалось, что она преодолевает горное ущелье.

А ведь еще предстояло подниматься…

Нелти была настолько поглощена спуском, что не сразу обратила внимание на то, какой холодный здесь воздух. И лишь оказавшись на дне оврага она заподозрила неладное.

Вокруг нее раздавались какие-то странные звуки, похожие на скуление, слышались протяжные вздохи и негромкое металлическое позвякивание; от тяжелого тошнотворного запаха еще сильней кружилась голова.

— Тихо, Усь, — шепнула она встревоженной кошке — та тоже чуяла опасность.

Нелти повела перед собой руками. Шагнула осторожно, мягко поставила ногу на землю, постепенно перенесла на нее тяжесть тела, стараясь, чтобы ни один самый крохотный сучок не треснул. Она надеялась, что ее пока никто не заметил — не услышал, не увидел, не учуял.

Овраг зарос ивняком и крапивой, высокие лопухи раскинули зонтики своих широких листьев, выше человеческого роста вытянулся ядовитый дудник. Здесь всегда было сумрачно.

Идеальное место для игры в прятки…

Она кралась, внимательно слушая окружающие ее звуки, обмирая, если рядом раздавался какой-нибудь подозрительный шум. Она вытягивала перед собой руки, аккуратно раздвигала ветви кустов, делала очередной маленький шажок и снова застывала, готовая к самому худшему.

Усь, словно чуя тревогу хозяйки, притихла. Она распласталась на плече, и только приподнятая голова ее поворачивалась из стороны в сторону, и вздрагивали острые настороженные уши.

Нелти уже почти пересекла овраг. Оставалось лишь подняться. Но тут впереди хрустнула ветка. И справа кто-то всхрапнул. А слева — совсем рядом — загремел металл.

Усь фыркнула и тихонько зашипела. Она что-то увидела.

Нелти замерла, выставив перед собой руки, мысленно проклиная свою слепоту.

Заметили или нет?..

Она не могла двинуться ни вперед, ни назад. Она не могла понять, что происходит вокруг нее. Каждое мгновение могло оказаться последним. Возможно, меч уже занесен над ее головой. Может быть, уже тянется к ее горлу страшная рука с обломанными ногтями…

Время остановилось. Точно как тогда, в тот страшный день, их всех изменивший.

Тьма была перед глазами.

Черные зрачки мертвяка, заслонившие мир…

На кратчайшее мгновение Нелти забылась, потеряла связь с реальностью. Она вернулась в свой детский кошмар, заново пережила все тогда случившееся. И само-собой вырвалось из плотно сжатых губ единственное слово:

— Кхутул…

Имя, которого когда-то боялись все живые…

На широкой улице в самом центре села собралась большая толпа. Здесь не было детей и почти не было женщин. Застывшие мрачные лица были обращены к невысокому крепкому человеку средних лет.

Селяне слушали старосту.

— …немедленно отправляйтесь на холм возле мельницы Оттуда все просматривается. Если что-то увидите — зажигайте солому… Геб, ты сейчас прыгаешь в седло и скачешь в деревню к Изоту. Вместе собираете там людей, и к обеду все вместе возвращаетесь сюда.

— Ясно, — худой всклокоченный мужичок в рубахе и подштанниках кивнул и выбрался из толпы.

— Прит, Астак, Вадол. Собирайте женщин и подростков и огораживайте околицу. Ломайте заборы, валите деревья, на любом дворе берите все, что надо, — главное, чтобы к вечеру все дороги в село были перекрыты… — Гетс раздавал указания быстро, не раздумывая. Селяне удивлялись, глядя на решительного мельника, по совместительству сельского старосту, сейчас больше похожего на полководца. Они не догадывались, что Гетс не спал несколько ночей, размышляя, как лучше построить оборону, если в окрестностях все же объявится отряд мертвяков.

— Ват, Змор, вы соберите все капканы, что найдете. Потом поставите их на переднем лугу, как следует закрепите и свяжете вместе. Шесн, Арт — вы поможете кузнецу. Надо будет пересадить топоры и серпы на длинные рукоятки. Потом делайте все, что он скажет. Дорк, Грис — немедленно отправляйтесь в лес за кольями. Троп, Тарт, Куприт — готовьте костры и факелы. Берите в помощники всех свободных. Помните — ночью должно быть светло как днем!..

Получившие задания люди спешили покинуть толпу. Они понимали — теперь все зависит от них. Прошло время, когда можно было впустую болтать языком. Пришла пора действовать.

Им было тревожно, они волновались, но страха не испытывали. Староста передал им частичку своей уверенности. Он был спокоен и деловит, и они заражались его настроением.

— Армид, я не имею права тебе приказывать, но я прошу тебя о помощи. Твои люди и лошади могут нам пригодиться.

— Я помогу, — немедленно отозвался старик-перевозчик. — Только скажи, что делать…

За домами лаяли собаки. Зло, с рыком — словно чужого облаивали.

— До вечера у нас еще есть время. Возможно, к нам присоединятся охотники. Выполняйте все, что они скажут…

Лай приближался. Свора явно сопровождала кого-то