момент Огерт вырвался их рук Нелти, перекатился на бок, приподнялся, вскинул свой тесак. Широкое лезвие с хрустом вошло в грудь мертвяку. Деревянная рукоятка вывернулась из пальцев Огерта, он вскрикнул от острой боли в запястье и потерял сознание.

Мертвяк упал на его мертвую ногу, придавил ее всем своим весом.

Но Нелти не бросила товарища, она снова схватила его за одежду, она дергала, тянула изо всех сил, плакала, хрипела, задыхалась. Она боролась с мертвяком. Боролась за жизнь своего друга.

Огерт не двигался.

Мертвяк, не выпуская свою жертву, но и не торопясь ее прикончить, смотрел на Нелти.

И она, почувствовав это, взглянула ему в лицо.

Их глаза встретились.

Гиз уже не кричал. Нелти только сейчас заметила это, осознала. Она хотела посмотреть, где он, что делает, но не смогла.

Она смотрела в глаза мертвяка, и не могла отвести взгляд.

Черные мертвые зрачки, похожие на дыры, расползались все шире и шире. И в конце-концов они поглотили весь мир…

22

Боль отступила, исчез страх, в одно мгновение прояснилось сознание. Черными хлопьями разлетелись в стороны обрывки мглы. Кругом колыхался мерцающий туман. И откуда-то издалека доносились отголоски знакомого колокольного звона.

А потом туман расступился, и яркий свет ударил в глаза, заставил прищуриться, заслониться рукой. Из колючего свечения выступила темная фигура, закутанная в балахон, остановилась в отдалении…

Это было похоже на сон, потому что только в своих снах Нелти опять становилась зрячей.

— Рада видеть тебя, Страж, — сказала она.

Он поднял руку, приветствуя ее, и сказал:

— Это не сон… — голос его звучал устало и глухо. — Возвращайся. Мне нужна помощь…

Свечение угасало. Словно стая ворон слетались отовсюду клочья мрака, кружились перед глазами, мельтешили. Вернулись боль и страх. Чужие эмоции снова захлестнули разум.

И где-то безмерно далеко все звучало слабое эхо:

— Мне нужна помощь…

23

Она очнулась, но еще долго лежала, не вполне понимая, кто она и где находится. Чужие воспоминания по-прежнему тревожили ее, странные видения все еще казались реальными. Она потеряла представление о времени. Она не ощущала своего тела.

Как обычно, помогла Усь. Кошка легла ей на грудь, свернулась маленьким горячим клубочком, заурчала, замурлыкала, отогревая хозяйку, приводя ее в чувство.

— Усь… — прошептала Нелти и шевельнула неподъемной рукой.

Кажется, близился рассвет. Воздух был насыщен влагой и пах болотным туманом. Комары почти не беспокоили, молчали лягушки. Зато птицы разошлись не на шутку: щелкали, пищали, звенели на разные голоса мелкие пичуги, крякали, тяжело взлетая, дикие утки, булькала выпь…

— Кажется, у нас все получилось… — Нелти пыталась сесть. — Мы сделали свою работу, Усь…

Было довольно зябко, но это была обычная предрассветная прохлада, а не леденящее дыхание призраков.

— А теперь нужно идти… — Нелти никак не могла преодолеть слабость. — Стражу нужна помощь…

24

Утро принесло дурные вести.

Невыспавшийся Гетс завтракал, не чувствуя ни голода, ни аппетита, когда в его дом ввалился кузнец Ваер. Он даже не поздоровался со старостой, сразу, безо всяких предисловий крикнул с порога:

— Их видели!

— Кто? — Гетс сразу понял о чем идет речь, и есть ему совсем расхотелось. — Когда?

— Дочка Лека. На рассвете.

— Где?

— В овраге.

— В котором?

— В том, к которому Лек обычно водит своего теленка.

— А что там делала девочка?

— Лек болеет. Дочь помогает ему.

— И что она видела?

— Страшных людей с оружием — так она сказала.

— Она не могла ошибиться?

— Думаю, нет.

— Я должен поговорить с ней! — Гетс поднялся.

— Это невозможно. Она умерла.

— Что? Как?

— Она была очень испугана. Прибежала домой, рассказала отцу о страшных людях, и тут ей стало плохо. Она упала и больше не двигалась.

Гетс выругался, ударил кулаком по столу. Кузнец выжидающе смотрел на старосту. И Гетс, встретив его взгляд, вспомнил слова слепой собирательницы:

«…Они верят, что ты поступишь правильно. Они надеются, что ты как следует сделаешь свою работу…»

— Этот овраг… — пробормотал Гетс, нахмурясь.

— Что? — не расслышал кузнец.

— Этот овраг… Он ведь как раз на пути к Гадючьему болоту.

— Да… Так что мы будем делать?..

— Будем делать свою работу… — ответил Гетс, продолжая думать о собирательнице. Он почти не сомневался, что она погибла — если не на болоте, то уж точно в том самом овраге. А даже если она как-то выжила, даже если она сейчас возвращается в село… Чем может помочь слабая женщина?..

«…отягощенная даром, а к тому же еще и слепая..»

Гетс посмотрел на мнущегося у двери кузнеца, заметил, как из-за его плеча выглядывает встревоженная Репа, помолчал немного, собираясь с мыслями, вздохнул, признавая, что надеяться им не на кого, и медленно проговорил:

— Кажется, пора собирать людей.

25

Нелти спешила.

Если б она могла бежать, то она бы побежала, несмотря на опасность споткнуться, упасть, налететь на что-нибудь… Но сил для бега не оставалось. И она просто шла. Шла так быстро, как могла.

Страж позвал ее, и попросил помощи.

Значит, случилось что-то по-настоящему страшное.

Значит, нужно торопиться…

Она запомнила путь, по которому шла к болоту, и вот теперь возвращалась той же дорогой, узнавая приметные места: крутой холм, поросший жгучей крапивой, поле благоухающего клевера, заболоченная низинка, журчание родника, касания мягких ивовых ветвей…

Она шагала, стараясь не думать о том, как хорошо было бы сейчас лечь в траву,