Иногда мне хочется быть более похожей на свою сестру.

Я нажимаю отправить и жду, мое беспокойство нарастает с каждой секундой. Ответ приходит быстро.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Интересно. Небольшая плата, но пока сойдет. Продолжай спрашивать, маленькая тень. Каждый вопрос приближает тебя к истине, но и углубляет в нашу игру.

Здесь мне нужно действовать стратегически. Я тщательно обдумываю следующий вопрос, пытаясь сформулировать его так, чтобы получить больше полезной информации.

Как вы выбираете жертв?

Я нажимаю “Отправить” и делаю большой глоток кофе, тепло мало помогает успокоить мои нервы. Мой телефон снова жужжит, и я быстро читаю ответ.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Людей, которых мы убиваем, мы выбираем тщательно. Они не случайны. За каждым из наших убийств всегда стоит причина, и при их выборе проводится много исследований. Но это пока все, что ты узнаешь.

Расскажи нам о своем самом большом сожалении.

Я тяжело сглатываю, чувствуя тяжесть вопроса. Мое самое большое сожаление — это то, чем я никогда ни с кем не делилась. Оно глубоко личное и болезненное. Но мне нужно, чтобы они продолжали говорить, чтобы получить больше информации.

Я не призналась в своих чувствах к кое-кому до того, как потеряла его.

Я нажимаю отправить, чувствуя, как меня захлестывает приступ грусти. Ответ приходит быстро.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Сожаление — сильная эмоция. Оно формирует нас так, как мы часто не осознаем. Ты хорошо справляешься, маленькая тень.

Пока их ответы достаточно расплывчаты, чтобы заставить меня гадать, но они намекают на более глубокий и запутанный план. Мне нужно копнуть глубже.

Было ли какое-то конкретное событие, которое заставило вас начать убивать людей?

Ответ приходит почти мгновенно, как будто они ожидали этого вопроса.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Да, был катализатор. Значительное событие, которое привело все в движение. Но что это было за событие… Тебе нужно заслужить этот ответ, маленькая тень.

Почему ты называешь меня "маленькая тень"?

Подожди, это был не один из моих вопросов.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Слишком поздно. Мы называем тебя “маленькой тенью”, потому что ты живешь в тени тех, кто тебя окружает. Твоих родителей, твоей сестры, обеих организаций, в которых ты работаешь… Мы хотим, чтобы ты это увидела. Мы хотим, чтобы ты приняла ту тьму, от которой убегаешь, и стала ее королевой. Стала нашей королевой.

Я потеряла дар речи. От их слов у меня по спине побежали мурашки. Мысль о том, чтобы принять тьму, стать ее королевой, одновременно пугает и странно манит. Но я не могу позволить им манипулировать собой. Я должна сосредоточиться на раскрытии истины. Если моя тьма так похожа на их тьму, как они утверждают, то я должна сделать все возможное, чтобы сдержать ее.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Чего ты боишься больше всего?

Я внезапно начинаю нервничать, мое сердцебиение учащается. Я протягиваю руку и беру печенье, запихивая его в рот, чтобы успокоить нервы. Вкус вишни разливается у меня во рту, и я стону от его вкуса. Мое сердцебиение немного успокаивается, когда я запиваю печенье кофе, прежде чем напечатать свой ответ, мои пальцы все еще дрожат, когда я нажимаю “Отправить”.

Я боюсь, что никто не полюбит меня такой, какая я есть на самом деле.

Я все еще на взводе и тянусь за еще одним вишневым печеньем, его сладость ненадолго отвлекает от напряженности ситуации.

Взяв со стола кофейную чашку, я делаю еще один большой глоток. Внезапно меня накрывает волна головокружения. Я быстро моргаю, пытаясь прояснить зрение, но комната начинает расплываться. Мое сердце учащенно бьется, но не от тревоги, а от чего-то более коварного. Я чувствую, как мои конечности тяжелеют, в голове туманится.

Мой телефон жужжит, но я едва могу сосредоточиться на экране. Слова плывут у меня перед глазами, пока я борюсь с тем, что попало в мой организм.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Ты так хорошо справляешься, маленькая тень. Но иногда тьме нужна небольшая помощь.

Меня охватывает паника, когда я понимаю, что происходит. Я опираюсь на стол, но мои ноги слабы и неустойчивы. Комната кренится и кружится вокруг меня. Я хватаюсь за край стола в поисках опоры, опрокидывая при этом чашку с кофе.

Срань господня, они накачали меня наркотиками.

Мне нужно позвать на помощь, но телефон выскальзывает у меня из рук и с грохотом падает на пол. Сделав последнее, отчаянное усилие, я делаю шаг к двери, но мои ноги окончательно подкашиваются, и я падаю на пол.

Мой разум лихорадочно соображает, пытаясь оставаться бдительным, несмотря на непреодолимое головокружение. Чем бы они меня ни накачали, я не потеряла сознание полностью, но и не могу заставить себя пошевелиться. Как будто это была не полная доза, а просто достаточная, чтобы вывести меня из строя. Мой разум остается осознанным, пойманным в ловушку в теле, которое не реагирует.

Я вижу момент, когда они входят в комнату, их неоновые маски отбрасывают красные и зеленые отсветы, пока они идут прямо ко мне. Мое сердце бешено колотится внутри меня, когда Каин опускается передо мной на колени, и его маска светится зловещим красным.

— Печенье, — выдавливаю я едва слышным шепотом.

Каин наклоняет голову, изучая меня мгновение.

— Это было не в печенье, — говорит он, прежде чем потянуться ко мне, поднять меня, как будто мой вес ничего не значит, и перекинуть через плечо.

Глава 19

Гидесса

В перевернутом состоянии дезориентация ощущается еще сильнее. Какой бы наркотик ни попал в мой организм, срок действия у него, должно быть, очень короткий, потому что я уже чувствую, как помутнение начинает исчезать, пальцы покалывает, но они все еще не слушаются меня.

Как они вообще попали в дом? Я не слышала, чтобы кто-нибудь заходил внутрь, но, признаюсь, я была очень рассеяна. Глупо, что я так увлеклась нашей перепиской, что не заметила, как кто-то вошел и отравил мой чертов кофе.

Кофе — это святое, а они его испортили.

Мне, блядь, следовало больше насладиться этим печеньем. Теперь мне придется выбросить все, что есть в доме, потому что, черт возьми, я не верю, что это было не печенье.

Верхняя часть моего тела покачивается в такт движениям Каина, когда он поднимается по лестнице на второй этаж. Я уже знаю, куда он меня несет: здесь есть только одна комната, которой я пользуюсь, — спальня.

С каждым шагом я пытаюсь восстановить контроль над своим телом, пытаясь заставить конечности подчиняться. Хватка Каина на мне твердая, его шаг ровный, как будто он делал