Мы всё еще идем, и я понимаю, что не знаю, где именно было обнаружено тело Савви. Тут все одинаковое. Одна грязная тропинка, петляющая между одинаковыми деревьями.

Невинный человек это запомнил бы? Может, невинный человек ходил бы сюда каждый день, отчаянно пытаясь найти то воспоминание? Я была тут дважды – и оба раза впала в истерику.

Вообще я начинаю видеть смысл в маминых словах.

Снова замечаю, что Бен не сводит с меня взгляда и хмурит брови. Он-то должен знать, где нашли тело Савви. Он наверняка все это спланировал – дорогу, вопросы… Может, даже репетировал это обеспокоенное выражение лица, которое постоянно мне демонстрирует.

Он указывает рукой:

– Это там.

Похоже, он считал, что написано у меня на лице. От этого мне неловко. Отворачиваюсь от него.

Мое сердце бьется слишком громко, отдаваясь в ушах, а пот ручьем стекает по спине, хотя сегодня не так жарко по техасским меркам. Меня подташнивает.

Замечаю цветы в небольшой розовой вазе у дерева и останавливаюсь. Желтые розы. Любимые цветы Савви.

– Ее мама часто сюда приходит, – объясняет Бен, замечая мой взгляд. Молча киваю.

Конечно, никаких указаний на то, где нашли тело Савви, тут нет – прошло столько лет, – но теперь я вспоминаю. Полиция показала мне фото тела, наполовину в грязи, в порванном в нескольких местах платье. Я не сводила взгляда с почти оторванной лямки, державшейся на одной нитке. Я знала, как это произошло. Знала, но не могла вспомнить. Или я хотела вспомнить так сильно, что попыталась создать воспоминание… Теперь трудно сказать.

– Все нормально? – спрашивает Бен.

– Да.

– Что ты чувствуешь, находясь здесь?

Перевожу взгляд на него. Поражаюсь тупости вопроса.

– Ты сама не своя с тех пор, как мы вышли из машины. Тебе тяжело находиться здесь – где она умерла?

– Ко… конечно, тяжело. – Делаю вдох, но это не помогает.

Савви появляется у него за спиной. Она в коротком черном платье, которое часто носила, – хлопковом, не вычурном, облегающем фигуру так, что все прохожие оборачивались. Широко улыбается и делает вид, что душит его. Моргаю – и она исчезает.

Нужно отсюда уйти. Голова идет кругом; я не могу быть Люси, Гостьей Подкаста, когда не могу нормально думать. Могу ляпнуть что-то ужасное, или глупое, или…

Невинные люди так себя не ведут.

– Ты не могла бы рассказать, почему тебе так тяжело тут находиться? Только потому, что тут умерла Савви, или к тебе приходят какие-то другие воспоминания?

По моей щеке скатывается бусинка пота. Тут слишком жарко, не могу дышать. Воздух густой и ужасный.

В глазах появляется черная каемка. Ноги немеют. В ушах стоит громкое жужжание, и я не понимаю, это всё тупые насекомые вокруг или же мой мозг окончательно отказал. Если второе – я его не виню. Удивительно, что он продержался так долго.

– Черт… – Голос Бена долетает до меня издалека, но, когда я падаю, почему-то касаюсь его, а не земли.

Он смягчает падение, но все равно мы оба оказываемся на земле. Не думаю, что ему часто приходилось ловить падающих дам, – получается у него не очень.

Мне не хочется быть здесь, так близко к тому месту, где была Савви, но все, что мне удается, – сесть, оставив зад в грязи.

– Эй. Люси. Посмотри на меня. – Бен стоит на коленях передо мной, держа одну ладонь на моей спине, другую – на руке, будто он боится, что я упаду. Ладно, боится не без оснований… – Ты в порядке?

Одни тупые вопросы от него сегодня.

– Ты можешь… Не знаю, что делать. Вызвать «скорую помощь»? – Бен уже достал телефон. Мне на глаза попадается микрофон, он на земле недалеко от нас.

Качаю головой.

– Дать тебе воды?

Снова качаю головой.

– Господи… Прости меня. – Он говорит мягко, чуть крепче сжимая мою руку. – Прости, пожалуйста.

Дважды моргаю. Легкий ветерок шевелит его волосы и на секунду позволяет отдохнуть от жары.

– За что? – спрашиваю я.

Он выглядит удивленным.

– За то, что привел тебя сюда. Что надавил.

У него мягкий взгляд, будто он обнаружил раненого щеночка, о котором нужно заботиться, и мне это не нравится. Отнимаю руку и медленно поднимаюсь. Бен тянется ко мне, чтобы убедиться, что я ровно стою, но больше меня не трогает.

Я отворачиваюсь.

– Я возвращаюсь в машину.

Глава 24

ЛЮСИ

Бен не отвозит меня обратно в отель.

Я не сразу понимаю, где мы находимся, но потом он поворачивает на дорогу, и впереди появляется крошечный домик. Бен замедляется, из дома выходит бабушка и упирает руки в бока.

– Почему мы здесь? – спрашиваю я.

Он отстегивает свой ремень.

– Мне не хотелось оставлять тебя одну после этого, а твои родители – придурки.

– Ну что ты, Бен, не приукрашивай для меня…

Он бросает на меня взгляд, как бы говоря: «Ты же знаешь, что это правда», и мне даже хочется засмеяться. Противно от того, насколько меня забавляет, что он считает моих родителей придурками.

Мне нужно выпить. К счастью, мы приехали куда надо.

– Я написал Беверли, она сказала приезжать к ней.

Я выхожу из машины следом за ним, размышляя о том, насколько часто Бен переписывается с моей бабушкой и сколько раз он бывал у нее дома. Он знает, что мои родители придурки, и водит дружбу с моей бабушкой. Он знает намного больше, чем мне когда-либо хотелось.

«Если убьем твоего мужа – это будет наш секрет, – шепчет Савви. – Но тогда ты от меня не отвяжешься. Нельзя бросить подругу после того, как вы вместе совершаете преступление».

Бабушка грозит Бену пальцем.

– А я говорила.

Он поднимает руки, как бы защищаясь.

– Я знаю.

Плетусь к бабушке. Ноги кажутся такими тяжелыми.

– Что ты ему говорила?

– Что ты не такой крепкий орешек, каким кажешься.

Сегодня она в белом платье с желтыми ромашками, с красно-коричневым пятном на груди, скорее всего, от красного вина, но моя первая мысль – это кровь. Савви у меня в голове хихикает.

– Ну хватит. – Пытаюсь показаться оскорбленной, но звучу лишь уставшей.

– Ты сегодня ела что-то, кроме сахара? – спрашивает бабушка, будто мне десять.

Раздумываю над вопросом.

– Не особо.

– Заходи. Какую пиццу любишь, Бен?

* * *

Час спустя, когда мой живот набит пиццей с колбасой и грибами, мир снова кажется нормальным. Бабушка сделала мне водку с тоником, и приятное легкое опьянение – единственное, из-за чего я сейчас не сгораю со стыда от того, что упала в обморок перед