Могла бы и согласиться, раз уж он сам просил.

— И ты туда же, да⁈

— Зачем столько сложностей⁈ Тебе же его надо, а не всё это смертоубийство. Ну, и, раз он сам пригласил, почему бы не согласиться⁈

— Это моя обязанность. Я ДОЛЖНА быть там, и нечего меня уговаривать!

— Бедная… Не злись, я просто забочусь о твоей безопасности… и так умиротворяюще развела руками.

— Нашла время… Ладно, раз уж нам пришлось вернуться, давай ещё раз проверим — не забыли ли чего?

— Хорошая мысль.

…На четкую этажерку выстроившихся «собак» не ложились тени. Они казались нереальными от этого, словно нарисованные на фоне звёзд и дневной стороны планеты, и выглядели ещё более нереальными, потому что плыли на этом фоне. Решено было десантироваться во втором часу после полудня (вместо обычных ночных часов), и, чтобы замаскировать истинную цель атаки, корабли были повешены на подвижную орбиту. Принцесса садилась позже, после второй-третьей волны, когда внимание ПВО повстанцев будет рассеяно или вообще уничтожено.

…Мацуко смотрела на эту картину сквозь иллюминаторы своего аппарата. Инженеры-выдумщики принца Стхана, специально для неё модифицировали обычную «собаку» в повстанческую командирскую машину — с маленьким отличием, что она ещё могла взлетать в космос и садиться на планеты. Правда, сейчас у неё была единственная задача — только сесть. А уж дальше…

— Всё пройдёт удачно, — сказала принцесса, отведя взгляд от завораживающей панорамы: — А уж дальше…

Сакагучи вопросительно поднял на неё свой взгляд. Да, сегодня с ней была самая лучшая команда — господин Сакагучи, девочки, и ещё Маваши, брат Ковай, Хасан и Ильхан, немного повздорившие…

— Размещайтесь по местам, — предупредил пилот: — Прошел сигнал готовности.

— Спасибо. Никто ничего не забыл? Тогда по местам и пристёгиваться.

Этажерка бесстрастных силуэтов искривилась, будто срезанная ножом, потом ещё раз, ещё раз.«Отрезанные» квадраты косо сходили вниз, выпуская каждый по сонму маленьких шариков, которые, быстро надуваясь в безвоздушной пустоте, превращались в точные копии «собак», повторяя все их эволюции. Настоящие и ложные цели сохраняли строй до самой атмосферы, потом вдруг разом разбившись как от удара, смешавшись в единый рой который вдруг ринулся по все возможные стороны по самым замысловатым траекториям — конечно же, это был не беспорядок, а тщательно рассчитанный маневр для того, чтобы сбить с толку защитные системы. Откуда-то с краю стал надвигаться куб второй волны.

На планете засверкали маленькие-маленькие вспышки — наконец-то заработала оборона повстанцев. Именно этого и ждали тяжелые крейсера — по направлению к вскрывшим себя огневым точкам с тонким инверсионным следом понеслись падающие бомбы и яркие лучи главного калибра. Одновременно небо озарили факела сотен выпущенных ракет — взрывы в атмосфере и на земле расцветили самыми разными цветами десантный отсек корабля.

— Поехали! Пора! — крикнула демонесса пилоту

— Нам по графику второй волны дожидаться надо, то есть, переждать, — попытался возразить тот: — Если поторопимся — можем под противодесантный залп попасть.

— Посмотри на планету. Там сейчас тревога, и таких лодок как наша — не перечесть! Им сейчас впору ПВО отключать, а то своих же посбивают. Спускайтесь!

— Есть!..

…Они рванулись с места так, что все звёзды на свете закружились хороводом («Извините, но иначе эта штука не летает!»), и всех пассажиров, прямо-таки ощутимо подергивало во все стороны этого самого света. Рассерженно зафыркали гасители инерции, пытаясь сохранить хотя бы целостность каркаса и обшивки, если не экипаж — но пилот сам порой выключал их совсем — на такой маленькой машине искусственная гравитация сама работает как боковой двигатель, ещё сильнее замешивая ту кутерьму, в которую они нырнули. Тогда эстафету скрипов перенимали ремни, впивавшееся в тело с силой пыточных оков.

Вдруг — всё утихло, небо неспешно качнулось туда-сюда, потом — обратно, и жемчужная пропасть планеты накрепко загородила передний обзор. Пилот расслабился в своём кресле, включил автоматику — теперь можно было ей довериться. Они, точь-в-точь повторяя все эволюции, летели вслед здоровенной БОМБЕ…

— Нечего опасаться, — разминая руки, объяснил пилот: — Это фугаска, не атомная. Она нам атмосферу поможет пройти.

— А на тот свет тоже поможет? — пошутила немного ошарашенная Гюльдан.

— Нас бы не посчитали за отделяемый заряд этой бомбы, — заметила сама принцесса: — Нарвёмся на сторожевые ракеты ещё лучше, чем если бы в открытую летели.

— Положитесь на мастера, — похлопал себя по груди лётчик: — И комар носа не подточит. Я вас так посажу — закачаетесь!

— Нет, спасибо, за сегодня мы накачались уже достаточно, — и, отстегнув ремни, осторожно потрогала пришибленную ключицу.

— Синяк будет, — всхлипнула Афсане, разглядывая следы от ремней на своём теле.

— Ничего, переживём, — кинула ей принцесса, которой досталось куда больнее, (её одежда была легче): — Пилот, сколько у нас времени?

— Минуты три, а, наверное, и меньше. Скоро болтанка пойдёт, побыстрей пристёгивайтесь.

— Ладно. Так, всем — проверить доспехи, оружие, аппаратуру. Быстро! И — пристегнуться. Кен, пусть тебе помогут, ты занимаешься только своими доспехами. Девочки, возьмите у всех аппаратуру, проверьте, пусть остальные вам оружие и броню осмотрят.

Спускаться на планету в полной боевой было бы, конечно, полнейшей глупостью. Так никто не делал — перегрузки запросто могли превратить латника в краба, или изменить натяжение ответственных пружин в механизме оружия. Подобную роскошь могли позволить себе только люди, чьи доспехи оборудовались противоперегрузочными устройствами, а все остальные надевали латы и собирали оружие уже на подходе к цели. Патроны, например, до посадки хранили в туго завёрнутых канистрах со специальной жидкостью — иначе, пули могли выскочить из гильз, или ещё хуже — уплотнить порох, и он становился намного более мощным, чем рассчитывалось оружие. А доспех Маваши вообще был опаснее летящей перед ними бомбы.

Мацуко сама взялась проверять оружие Кена. Тем более что с её снаряжением проблем не возникало — учитывая, что придётся дня три шататься по лесу, она взяла достаточно лёгкий доспех лучника, из числа новых, что прислал отец на её день рожденья. Доспех был черного, (вернее, тёмно-темно серого, как бы матового цвета), с её эмблемами — сосновыми ветками, нарисованными поперёк, а не вдоль. Ну, это уже стало армейской модою — после того, как прокатился слух об удивительных свойствах её «колдовского доспеха», (того, с рисунком водорослей), и командиры, и солдаты её армии, становились всё более «тигрополосатыми». Злата над этим смеялась.

— Быстрее! — предупредил пилот: — Атмосфера!

Абрис