дивизии — к атаке!

Вновь лес, наискось пронзённый лучами только поднимающегося солнца. Враги разлетаются от слаженного удара первой линии, дикая рубка в самой гуще — теперь-то они всех подтянули, не то, что на марше. На шоссе протяжно ухнуло большим калибром боевой колесницы — звонкие хлопки янычарских бомб — и сквозь деревья видно, как неуклюже поднимается боевая машина на ослепительном огне взрыва собственных баков.

Дальше, дальше, некогда добивать. За спиной озаряет округу мёртвенно-сиреневый свет, доносится запах озона — орбитальный удар. Аюта срывает с седла дальневизор и командует:

— Прекратить молчание!

— Командиры Ямакава и Каваяма докладывают: обнаружен вражеский аэродром, запросили орбитальную поддержку!

— Молодцы. Пробивайтесь к нам. Всем дивизиям! Доложить статус!

— Дивизия Кинамото. Вражеские колонны полностью уничтожены. Следуем обратным путём, добиваем уцелевших.

— Дивизия Китадзава. Недостойный враг предпринял трусливый обходной маневр с правого фланга. Несем средние по тяжести потери, восславляя павших. Благоволение Будды — имеем возможность разить врага согласно плану, утверждённого дочерью Божественного Микадо.

— Дивизия Оши. Генерал Мамору Оши погиб. Командует полковник Бато Иванага. Ввиду деморализации личного состава рассеяны, и вынуждены перейти к оборонительным боям. Несем большие потери от авиации. Нужен орбитальный удар — но у нас не осталось в живых офицеров, имеющих необходимые полномочия.

— Дивизий О. Противника прижата к береговой линии. Плохо, осень плохо отбивался противника, нет чего-то. (Метеа выругалась. Бес попутал взять генерала с таким выговором!)

— Дивизии Кинамото — выделить ближайшие подразделения на поддержку Китадзаве. Я со своей стороны пошлю янычар. Полковник Бато Иванага — теперь вы генерал. Вызывайте орбитальную поддержку, передаю вам коды допуска. Генерал О, — пусть ваш адъютант передоложит обстановку. Выделите пару полков на помощь Иванаге. Командующий Мацукава — на правом фланге отступающих выбиты все их войска. Начните наступление ближайшими частями основного фронта и соединитесь с фронтом Томинары. Генерал О, я всё ещё жду доклада…

…В ту ночь ей снился сон… Тот же город, только совершенно пустынный, она идёт на площадь из дверей музея, и видит памятник Тардешу — ещё целый, но вдруг наступает такая тьма, что она не различает ни единой чёрточки лица… надпись горит кровавым цветом, так ярко, что отдельные буквы не разобрать. Она взлетает, тянет руку к лицу статуи, но лицо неожиданно плавится, не дав себя рассмотреть, стекает тяжелыми каплями, и вместо головы остаётся привычный череп… чей-то смех будит её…

Орбитальный десант

… — А, ты об этом… — усмехнулся драгонарий, когда она, наконец, сказала о памятнике: — Я понял. Моё первое доброе дело. Я тогда, наверное, моложе тебя был… да, точно. Только вышел из Академии, ментор — а Дактилеш и есть мой ментор, сразу взял на стажировку, как я — Бэлу. Но — не с моим везением. Что сказать, неудачная была кампания, тогда пришлось оставить две планеты Вельзевулу, Дактилеша разжаловали тогда за это… Я-то тогда, единственное, чем и отличился, это что нарушил приказ — взял на боевой корабль беженцев. Какой дурак — чуть не задохнулись все в полёте, с кругами перед глазами до Диззамаля дотянули, сажались в обмороке. Значит, они мне памятник поставили…

— Товарищ драгонарий! Корабль апсар запрашивает право на вылет с Шульгена!

— Опять? Втолкуйте им, что пока их корыто не осмотрит абордажная команда, я даже самого Индру с орбиты не выпущу!

— Апсары⁈ — удивилась демонесса.

— Да, они всё пытаются нас примирить… А я им сказал — пусть с теми разговаривают, кто им оружие и наёмников доставляет.

Девушка вдруг вспомнила, чей это она слышала смех — Ануш, как это она могла забыть ближайшую подругу! Она всегда мечтала в следующей жизни родиться апсарой… и что-то ещё говорил Тардеш:

— … и памятник снести надо будет…

— Зачем?!!! — вздрогнула его Аюта.

— Ну, некрасиво получается — взял город — и первым делом себе памятники ставить…

— Сегодняшнее зло не отменяет вчерашнего добра, господин драгонарий. У жителей этой планеты есть хорошая память о вас, так не вынуждайте её забыть!

— Отменяет… — сказал Тардеш с грустью: — Нет более мерзкого преступления, чем измарать руки в том, что сам ненавидишь… особенно в отношении тех, кто тебе верил.

Девушка немного потупилась, пристыженная, и поклонилась, торопясь уйти:

— Извините, господин драгонарий. Я пойду, если позволите. Генерал Томинара ждёт меня, чтобы вместе завершить окружение Кираншанского Выступа…

…И он же потом:

— Нет! Тебе — я запрещаю! Опять? Тебе мало твоей авантюры с Коцитом? Ты офицер слишком высокого ранга, хватит рисковать своей жизнью и подводить себя под суд!

— Но господин Кверкеш сказал, что со стороны закона теперь не будет проблем…

— У него — несколько легионов, а ты — почти одна и безо всякой связи! Где это видно?

— Ещё неизвестно что опаснее…

— Как ты не можешь понять! Ты здесь нужнее!

Демонесса вспыхнула: «Да как ты не можешь понять! Что же мне остаётся делать? Я… я люблю тебя, но я проклята — я не могу дать тебе то, что может дать каждая девушка своему возлюбленному — простой нежности и ласки… так что я плачу единственным, чем я могу — работой, старанием, своей жизнью. За эту любовь, которая позволяет мне дышать на этом свете…» — такое хотела сказать зелёноглазая принцесса, но всё равно ведь промолчала. Разве можно так открываться⁈ Вместо признаний прозвучали доводы чистого разума:

— Какую я пользу принесу здесь, если не будет никакой связи? Я не могу забирать действующие части у своих командиров — это будет оскорблением. А там необходимо прямое командование, иначе успех невозможен!

— А, ты так… — он как-то отошел, кажется, даже став прозрачнее, чем обычно: — Не ожидал от тебя такого прагматизма… Ладно, иди, но постарайся вернуться поскорее, — и отвернулся к столу, опершись локтями о спинку стула.

— Как прикажете, — ответила его спине Мацуко, и, тоже отвернувшись, вышла из каюты…

…Шел конец лета, только что был день рождения Сакагучи, и фронт, когда-то растянутый на длину экватора, с неумолимостью удавки стягивался к тому заминированному перешейку. Пора было действовать по плану, и уже сотни «собак» с легионерами в трёхчасовой готовностью ждали на орбите, но драгонарий в последний момент вызвал к себе свою аюту по делам специальных поручений. Как оказалось — чтобы попытаться отговорить…

…Азер сказала ей в спину:

— Могла бы и согласиться.

— Что?

—