Тело было скованно, но Андрей чувствовал, будто его трясет изнутри. Все бы сейчас отдал, чтобы закрыть хотя бы уши.

– Тебе прекрасно известно, что таким, как ты, ни в коем случае нельзя употреблять наркотики? С горем пополам твои терпеливые родственники смогли втемяшить в упрямую голову эту простую мысль, и ты какое-то время даже держался. Но когда та которую ты так сильно желал, протянула тебе веселое колесико, ты принял его, не раздумывая. И не сильно-то испугался, узнав правду. Наверное, думал, что под веществами у тебя легче получится подобраться к этой кошечке? Это была твоя главная ошибка: на расшатанную психику неизвестное вещество оказало печальное действие — ты окончательно съехал с катушек, как и покойная твоя мамаша…

Тело Хромого начало меняться, и он пошел на встречу к обездвиженному. Когда его лицо было в паре сантиметров, на ошеломленного Андрея печально смотрел Филин.

– Тогда у тебя случились первые галлюцинации, подкрепленные наркотическими бреднями Олега, и ты увидел сцену убийства друзей, которой вообще никогда не было, как не существует и той квартиры, в который ты якобы сидел. Не потому ли у тебя даже мысли впоследствии не возникло это проверить? Твой друг Филин, тоже, между прочим, мальчик в пограничном состоянии, не выдержал того, что свалилось на него, и покончил с собой. Это лишь укрепило твой бред. А потом ты еще больше съехал, вспомнив, как тебе якобы помогал детский воображаемый дружок, живущий в твоей голове. Ты решил создать его копию. Но болезнь еще время от времени давала сбой, и ты боялся ему доверять. А вспомни свои сны и скажи честно, это сны здорового человека? Когда инфантильная подружка твоего покойничка совершила показательную попытку самоубийства ради привлечения к себе внимания, ты не выдержал и окончательно сдался своей наступающей болезни. Каждый раз, когда ты якобы принимал помощь этого Клотта, ты давал своим галлюцинациям больше власти над собственным разумом. С этого момента даже вполне безобидные реплики людей становились для тебя слуховым обманом. Ты слышал и видел лишь то, что ложилось в клиническую картину восприятия. А на что толкал тебя этот придурок, который, повторюсь, лишь часть тебя самого? Пьянство, попытка убийства, воровство, покупка оружия, непрекращающееся вранье и всякого рода рискованное поведение. Даже последние досье он читал тебе сам, а ты, опять же, не удосужился проверить. А финальная встреча с Ритой? На самом деле, бедная девочка просто пыталась до тебя достучаться и объяснить, как же ты болен, но ты слышал вместо ее слов лишь бред о Той Стороне. Кто тут выдержит? Каждый раз, когда он появлялся в твоей голове, мир наполняли галлюцинации, многие люди, с которыми ты общался, просто никогда не существовали. Да тот же Химик, к примеру. Внизу ты вообще сидел один. А пришел сюда лишь за тем, чтобы убить меня, которого тоже, кстати, никогда не было. Обидно это признавать, но я тоже часть твоей воспаленной фантазии; я – всегда пытающийся достучаться до тебя чудом уцелевший рациональный кусочек разума. Я хотел лишь одного: чтобы ты вернулся к реальной жизни. Но теперь уже слишком поздно. Одна маленькая таблетка на вечеринке в клубе месяц назад, и вот ты уже на краю крыши, в обществе собственных галлюцинаций… Все кончено, пора завершить этот порочный круг страданий. Развернись.

Окаменевшее тело Андрея послушно повернулось в сторону парка, по щекам текли слезы.

– Ты давеча спрашивал, кто ты на самом деле. Ответ прост. Ты капризный, эгоистичный, избалованный ублюдок, из-за собственных прихотей разрушивший своими руками любую возможность для нормальной жизни. Ты знаешь, что тебе делать. Прыгай!

Внезапно мокрой кожей он ощутил дуновение летнего ветра и уловил тонкий аромат свежескошенной травы. Сам воздух будто прошептал: не слушай его.

Занеся ногу над краем, он тут же машинально поставил ее на место. За спиной послышался шум. Обернувшись, Андрей заметил, как фуражир сражается с двумя боевиками Химика. Сперва в рукопашной, затем выхватив знакомый волнообразный кинжал, стал наносить удары им. Вопреки ожиданиям, оружие оказалось бесполезным: лезвие не наносило повреждений, лишь разрывая одежду и царапая словно выточенную из камня кожу. Совершив руками замысловатые пассы, он оттолкнул их в разные стороны с такой силой, что нападавшие слетели с крыши. Оттуда раздался глухой удар и треск, как будто кто-то сбросил с большой высоты тяжелые цветочные горшки.

– Ну и упрямые же вы с Олегом ребятки, твердолобые, почти как эти. Ладно, придется самому справляться, защищать тебя уж наверное больше некому, – с искаженным до неузнаваемости лицом фуражир бросился на Андрея. Но как только он вонзил лезвие в рефлекторно выброшенную вперед руку, гримаса ненависти сменилась удивлением. Он опустил взгляд и увидел опустошенный за мгновение до этого шприц, воткнутый в собственное бедро

– Что за х…

Тьма накрыла их обоих.

Глава 7. Возврат

В этом городе, застывшем в вечном лете, всегда горели фонари… Интересно даже, сколько городские власти на это тратят бабла? А сколько пилят? Несмотря на печальные мысли, плешивый асфальт цвета манной каши с черничным вареньем выглядел на редкость заманчиво. Зарешеченные, высокие и совсем узкие заводские окна отделяли Андрея от пьянящей теплой ночи. За спиной с характерным скрипом открылась дверь, он обернулся от заваленного проводами, освещенного мерцающим рыжим светом паяльного станка, и увидел старика Атласа. Ну не загорелая же огневолосая и готовая на все красавица в нижнем белье могла открыть дверь в их пропахшую припоем каморку! Конечно, Атлас, со своей ехидной полуулыбочкой на пропитанном табачным дымом лице цвета канифоли. Забавно потряхивая седой гривой, лет десять не видавшей расчески, он прохромал к чайнику и зажег спиртовку. Обернувшись к Андрею, он спросил:

– Андрей Александрович, чай будете? Мне старуха на даче чудных травок насобирала.

Андрей только плечами подернул.

– А травки – загляденье одно, и запах…— тут старик нагнулся над благоухающим болотцем, не скрытым теперь треснутой, из необработанной глины крышечкой, – если еще меда добавить…

– Да отстаньте вы от меня с чаем своим, – вяло огрызнулся Андрей, – не видите? Грустно человеку.

– Так это же лучшее от грусти средство и есть — чай на травках, с медом цветочным да еще и с лимончиком. Не побрезгуйте уж, – он поставил алюминиевую чашку, разносящую аромат по всей комнате, перед носом все еще поглядывающего на окно Андрея.

– Уйду я от вас, Атлас Сергеевич.

– Интересно, куда?

– Да мало ли… Вон, на «Лампу» ту же самую. Платят побольше, коллектив не маленький, да и перспективы какие-никакие.

– Эк тебя окошко взбудоражило, – Атлас хмыкнул в седую лопатообразную бороду, отхлебнул чай и заговорил. – Поменять работу в наше время – дело нехитрое, вот только мне кажется, не из-за работы ты по улице тоскуешь.

– Да понятно, что не из-за нее, – Андрей решился сделать первый глоток из чашки, наполненной вкусами и ароматами вечно уходящего лета.– Недурной чай.