Шипящая, только со сковородки, яичница, два бутерброда с плачущим сыром под названием «Черный принц», на отдельном блюдце – разрезанный вчетверо, ярко-оранжевый от спелости апельсин. Пока Андрей расправлялся со своей трапезой, Клотт вновь заговорил.

– Я вижу, что ты настроен не ахти как позитивно. Оно и понятно, но груз проблем может сыграть злую шутку с человеком, решившимся заглянуть в глаза своему страху. Мой тебе совет: чтобы тебя ничего не отвлекало от предстоящего сражения, разберись с ворохом дел, накопившимся за время твоих мистических приключений. Приберись, внеси квартплату, и все в таком духе. Пусть рутина будет для тебя медитацией. Это поможет избежать ненужных печальных раздумий.

Не найдя достойной альтернативы, Андрей воспользовался советом потустороннего друга. С удивлением для себя он обнаружил, что максимальная сосредоточенность на деле (пускай и возникшая из избегания) придает немыслимое ускорение. Уже к половине третьего он завершил всю «бытовуху», как сказал бы Олег.

«Точно, Олег!». Он набрал врача, и с третьей попытки выяснил, что состояние друга приходит в норму, однако ему нужен покой после серьезной операции. Попасть к нему в палату, увы, не получится.

– Видишь, не все так плохо.

– Знаешь, мне вдруг так захотелось повидаться со всеми своими, мало ли что…

– Могу тебя понять, но не драматизируй, все-таки не на эшафот идешь. Ты достаточно быстро со всем управился, поэтому предлагаю прогуляться, выпить кофе и наведаться к сестре. Думаю, к тому времени она должна быть дома.

Сырое неуютное октябрьское небо почти лежало на крышах десятиэтажных домов, построенных более полувека назад. Тем симпатичнее и желанней выглядел островок с кофе на вынос под сенью колонн Дома инженеров. Андрей стоял чуть поодаль от россыпи гирлянд и курил в ожидании заказанного капучино. Его будто ударило током, когда чья-то женская рука робко дотронулась до драпа, укрывающего плечи. Телесный импульс молнией преобразился в мысль: «Рита!». Он обернулся.

– Прикурить не будет?

Знакомый (но не Ее) голос принадлежал невысокой, курящей девушке в зеленом пальто. Огненные кудри спадали на веснушчатое, болезненно-бледное, но симпатичное лицо. Он протянул зажигалку.

– Света?

Сквозь облачко свежего табачного дыма Андрей прочитал в осторожных зеленых глазах вмиг пронесшиеся чувства: удивление, испуг, смятение, осознание, радость, снова смятение.

– Андрей, – она говорила утвердительно, несмотря на неуверенный голос, – неожиданная встреча.

Пластиковое окошко отворилось, выпуская на улицу драгоценный горячий воздух, и из него раздался голос.

– Кофе готов.

– Подожди секунду, я рассчитаюсь… Может, будешь что-нибудь?

– Нет, спасибо. Я уже заказала.

Оплатив оба заказа и забрав свой горячий бумажный стаканчик, Андрей вернулся к девушке.

– Ты занята сейчас?

– Нет.

– Может, прогуляемся немного?

– Давай.

Первые минуты их прогулки по влажной осенней брусчатке, усыпанной пожухлой палой листвой, прошли в напряженном молчании. Каждый из них знал, о чем следует говорить, но оба не имели представления, с чего следует начинать. Неловкие попытки завести разговор на нейтральные темы оборачивались провалом, сгущая тревожность молчания.

– Как дела у Риты? – спросил Андрей не только из-за выжигающего внутренности желания знать, но и для того, чтобы заполнить очередную мрачную паузу в разговоре.

– А я хотела у тебя тоже самое спросить. Мы не созванивались с тех пор, как она к дяде уехала, – они продолжили идти молча, отмеряя ногами степень неловкости паузы, – послушай Андрей… Ты ведь тоже втянут в эту историю с Той Стороной?

Вопрос заставил его вздрогнуть. Лишь минуту спустя он сообразил, что девушка ждет ответа.

– Да, в каком-то смысле…

– Он уже приходил за тобой?

– Кто?

– Тот, кто выглядит как Хромой.

– По крайней мере, не наяву. Но сегодня я сам брошу ему вызов.

Света остановилась, внимательно вглядываясь в лицо Андрея.

– Значит, ты наверняка хочешь знать, что со мной произошло, – снова утверждение, не вопрос.

Андрей кивнул, и они снова зашагали по центру города. В ходе этой многочасовой прогулки он узнал то, о чем и так смутно догадывался – подробности обстоятельств, приведших здоровую девушку на больничную койку ТКПБ. Света рассказала, как мерзкая тварь под личиной их общего друга, а затем и под видом Хромого, являлась к ней в снах. Сдержанно и отстраненно она рассказала, как ее нервы не выдержали, и она поддалась на дьявольскую провокацию. Рассказ подошел к концу – Андрей довел девушку до подъезда.

Домофон издал короткий мелодичный звук, когда Света поднесла к нему пластиковый диск-ключ, они попрощались. Уже стоя в дверном проеме, она обернулась.

– Я, наверное, не должна тебе это говорить, но мне кажется, что тебе будет проще сражаться, если ты будешь знать. Даже если ты проиграешь сегодня и лишишься своего дара, это не конец. Та Сторона – увлекательное и многогранное место. Стать пустым не значит обречь себя на вечные страдания.

– Откуда тебе столько известно?

– Я пока не могу тебе сказать, но ты все узнаешь, как только придет время, – ошарашенный Андрей пытался выбрать любой вопрос из бури мыслей, вмиг закружившихся в его голове. Но рыжеволосая девушка не дала ему даже шанса.

– Выполнишь одну мою просьбу?

– Какую?

– Сначала ответь. Да или нет?

«Странноватая девица, похоже, что она что-то знает. Соглашайся».

– Пусть будет да.

Света достала телефон и сфотографировалась с не успевшим опомниться Андреем на фоне печального двора.

– Спасибо. Но теперь мне действительно пора, – придерживая дверь ногой, девушка крепко обняла зябнущего Андрея, – в любом случае, удачи тебе. И помни: когда-нибудь все обязательно наладится!

Затем она исчезла за серой металлической дверью, оставив после себя странное послевкусие.

– Что это вообще такое нахрен было? – Андрей все еще стоял под козырьком, пребывая в таком недоумении, что даже забыл опустить руки после дружеских объятий.

– Еще одна тайна твоей удивительной и интересной жизни.

– Э нет, сейчас у тебя не получится отшутиться.

– А я и сам не знаю, — улыбнулся Клотт, – в любом случае, подбери челюсть, покури немножко и расслабься. Этой тайной займемся, когда разберемся с нашим охотником. А сейчас, думаю, нам лучше пойти домой. Тревожить сестру визитами уже поздновато, а тебе нужно выспаться перед завтрашней встречей.