После нескольких секунд, в течение которых я так и не отвечаю на поцелуй, он отстраняется, но остается совсем близко.

– Зива, я все еще хочу тебя. Я не переставал хотеть тебя с тех самых пор, как впервые встретил тебя в твоей кузнице. Ты была такой тихой и веселой. – Он смеется над этим воспоминанием. – Я не хочу никого другого. Я даже не могу пойти ни с кем на свидание, потому что мои мысли постоянно о тебе. Если я кажусь отстраненным или безразличным, это только потому, что я изо всех сил пытаюсь смириться с тем фактом, что ты все порвала. Но я не в порядке. Мне постоянно интересно, о чем ты думаешь. Я пытаюсь угадать, что ты чувствуешь. Иногда я могу читать тебя так же ясно, как книгу. Иногда ты – настоящая загадка, которую мне так нравится разгадывать. Но я хочу тебя, Зива. И не хочу, чтобы у тебя были какие-то сомнения насчет моих чувств.

Я опускаю взгляд, чтобы подумать, но чувствую, как горят – или пылают? – мои щеки.

– Тебе не нужно ничего говорить в ответ, – продолжает он. – Я знаю, тебе от этого не по себе. Я просто хотел, чтобы ты знала. Потому что ты, очевидно, каким-то образом вбила себе в голову, что я тебя больше не хочу.

На следующем вздохе мои легкие начинают гореть огнем.

Глава 13

Он хочет меня?

Разве Келлин не знает, что он – единственный человек, которого я когда-либо хотела?

Но я не могу его заполучить.

Потому что…

Почему я не могу заполучить его?

Когда его дыхание смешивается с моим, я забываю обо всех причинах.

Мне так надоело думать. Постоянно беспокоиться. Иногда я не могу контролировать свои мысли. Иногда мои нервы на пределе, готовые вот-вот выйти из-под контроля.

Я хочу его.

Эта мысль такая же реальная и яркая, как пробивающийся сквозь облака луч света. И если бы я могла просто заполучить его, хотя бы ненадолго, то это было бы просто чудесно. Но я в ужасе. Просто прикасаясь к нему, чувствую, как сгораю изнутри. Однажды я потеряла его. Не хочу потерять его снова. Я не должна снова быть с ним, потому что… на то есть причины.

Но я так по нему скучаю. Скучаю по тому, как он заставлял меня себя чувствовать. Скучаю по тому, каково это – быть вместе с ним, и прежде всего скучаю по его поцелуям.

Мои руки крепче сжимают его пальцы. В любом случае, мы останемся в этой комнате до утра. Почему бы просто не наслаждаться им, пока он у меня есть? Я недостаточно храбра, чтобы проявить инициативу. Но я могу просто ждать и верить, что он со всем разберется.

Мои глаза поднимаются к губам Келлина, и это все, в чем нуждается мой наемник.

На этот раз, когда он целует меня, я готова. На этот раз я целую его в ответ.

Его колени раздвигаются, так что они лежат по обе стороны от моих, и я хватаюсь за его руки, цепляясь за них, пока он безудержно целует меня. Моя память – одно сплошное разочарование. Я всегда фокусируюсь на плохом, запоминаю каждую деталь, чтобы мучиться из-за одной-единственной оплошности годы спустя. Но что насчет хороших моментов? Я забываю о них. Они растворяются в моей памяти.

И сейчас я словно целую его впервые. Это так по-новому и волнующе, так чудесно. Моя жизнь в мгновение ока переворачивается с ног на голову.

Мои пальцы исследуют черты его лица, наслаждаясь его щетиной, которая успела отрасти за время наших путешествий. Его сильной шеей. Изгибом его челюсти. Его влажными волосами на моем лице.

Я все это люблю, и мой разум так умиротворяюще спокоен. Надеюсь, что этот момент никогда не закончится.

Когда я посасываю его нижнюю губу, из его горла вырывается какой-то животный звук, и я начинаю исследовать внутреннюю часть его рта своим языком. Хотя, возможно, я прижимаюсь к нему слишком сильно, потому что он откидывается назад, падая на кровать, а я оказываюсь на нем сверху.

Мы никогда не целовались лежа.

Наши ноги переплетаются, и я боюсь, что раздавлю его. Пытаюсь поднять свой вес на руках.

– Не надо, – шепчет он, прежде чем потянуть меня обратно вниз.

Ну ладно.

Я перестаю думать о своем весе и вместо этого сосредотачиваюсь на каждой точке соприкосновения между нами, на том, что это делает поцелуи еще лучше. Спустя неопределенное количество времени Келлин переворачивает нас. Подминает меня под себя.

Я чувствую его каждым миллиметром своего тела.

Мне нравится чувствовать его вес на себе. Чувствовать его силу.

Я никогда ни с кем не была так близка и понятия не имела, что упускаю.

– Никогда не переставай целовать меня, – говорю я. Кажется, это мои первые слова за пару часов.

– Тогда ты сама выбираешь, когда мы остановимся.

Я не останавливаю его до тех пор, пока могу держать глаза открытыми. И мы вместе проваливаемся в сон.

* * *

На следующее утро Келлин ведет себя так же, как и всегда.

Он приносит с кухни завтрак, протягивает мне еду и спрашивает:

– Как тебе спалось?

– Лучше, чем обычно.

– То же самое.

Пока мы готовим лошадей, он не смотрит на меня. Я знаю, потому что пялюсь на него при каждом удобном случае.

И когда мы трогаемся в путь, оставляя город далеко позади, он напевает себе под нос.

Это значит, он доволен? Или беспечен? Или это напев «мне-нужно-как-нибудь-скоротать-время»?

Должно быть, я слишком много думаю о нем и о том, что он делает. Почему он должен вести себя по-другому только потому, что мы поцеловались? Хотя вот так напевать – немного необычно для него. Но это не важно. Главное, что он в порядке, и я тоже должна быть в порядке.

Просто веди себя нормально. И все будет казаться нормальным.

В конце-то концов.

Когда мне, наконец, удается выбросить Келлина из головы, это происходит только потому, что мой разум находит что-то еще, о чем нужно беспокоиться. Я замечаю сонный меч, привязанный к седлу моего коня, и вспоминаю, как я сомневалась в том, стоит ли его делать. Особенно в условиях, когда Равис мог заполучить его в свои руки.

А теперь его люди преследуют нас и, вероятно, набирают силу с каждым днем…

– Я думала о мече, – говорю я какое-то время спустя.