– Вроде того. Темра всегда была в моих планах на будущее. Я хочу жить в уединении, там, где меня никто не сможет найти, и просто делать оружие. Только я и Темра, где-нибудь в безопасном месте.

Келлин смахивает пару капель со своих волос.

– Я провел много времени с твоей сестрой и могу гарантировать тебе, что у нее другие планы на будущее.

– Ну конечно, это так! Она может быть солдатом в каком-нибудь маленьком уединенном городке…

– Нет, Темра хочет быть на виду. Она хочет быть рядом с другими людьми. Она хочет смеяться, заводить новых друзей, новые воспоминания. Она любит внимание, любит большие компании. Она любит тебя и хочет быть рядом с тобой. Но этим ее желания не ограничиваются.

Он попадает в точку, и я вдруг чувствую пустоту в груди. Потому что, конечно, Темра хочет чего-то большего, чем просто я. Мне всегда было достаточно ее одной, но одной меня для нее недостаточно.

И я думаю, что, возможно, даже если Темра не умерла, я потеряла ее в другом смысле. Она почувствовала вкус приключений и уже не станет прежней. У нее есть Петрик, с которым она сможет наладить жизнь, если перестанет упрямиться и поймет, что тоже его любит.

И она, конечно, любит меня. Но она будет жить для себя. Потому что она всегда так делала. Ей никогда не приходилось жить для меня так же, как я жила для нее. Может быть, все было бы по-другому, если бы она родилась первой. Если бы ей пришлось пожертвовать собой и усердно работать, чтобы защитить меня. Но ей всегда приходилось заботиться только о себе и своих собственных интересах. Конечно, она всегда помогала, когда замечала, что я нуждаюсь в ней, но ей никогда не приходилось чем-то жертвовать ради меня. Я не люблю ее из-за этого меньше. Просто так сложилась ее жизнь.

Я хочу, чтобы Темра была счастлива. Разве это не важнее, чем всегда быть рядом с ней? Конечно, это так. Я могу отпустить ее, чтобы она занималась тем, что делает ее счастливой, даже если это отнимет ее у меня.

Сейчас я испытываю жалость к себе сильнее, чем когда-либо. Я пытаюсь представить себе жизнь без моей сестры рядом, но в любом случае я предпочла бы, чтобы она была живой и счастливой, чем мертвой. Что бы ни случилось, я так или иначе потеряю свою сестру.

И если я могу пережить первый вариант, то почему, как ранее говорил Келлин, не смогу пережить второй? И если он прав в этом, может ли он быть прав и во всем остальном? Что я сильная, уверенная и милосердная? Даже если я не кажусь себе такой?

Как я могу изменить мнение о самой себе? Я, конечно, не хочу все время быть напуганной и неуверенной.

– О чем ты думаешь? – спрашивает Келлин.

– Пытаюсь решить, прав ты или нет.

Он улыбается:

– В чем?

– Во всем этом.

– Дай мне знать, если решишь, что это так. Буду рад слышать.

Бросаю в него подушкой. Он ловит ее прежде, чем она успевает ударить его, и аккуратно возвращает обратно на мой спальный мешок.

– Спокойной ночи, Зива.

Глава 12

На следующий день, пока мы едем, я пробую то, чего никогда раньше не делала. Келлин говорит, что я всегда преуменьшаю свои достижения, и он предложил мне подумать о том, чего мне удалось добиться. Поэтому каждый раз, когда я думаю о себе в плохом ключе, стараюсь вспомнить что-то хорошее. Или, если начинаю зацикливаться на чем-то грустном, то пытаюсь заменить это чем-то более радостным.

Моя первая мысль после пробуждения (после того, как я услышала громкий храп Келлина) была о том, что мне стоило приложить больше усилий, чтобы защитить Темру от Киморы.

А потом я прервала себя и подумала:

Ты дала Темре настоящий дом и забрала ее из того приюта. Ты вырастила ее такой удивительной девушкой и много работала, чтобы она могла сосредоточиться на учебе.

И хотя мое беспокойство не проходит, я чувствую себя немного лучше и с этим чувством начинаю свой день.

В дороге я начинаю зацикливаться на том факте, что я скучаю по тому, как мы с Келлином были вместе, мне становится грустно из-за того, что он ушел, что я его отпустила, и я направляю свои мысли в другое русло.

Время, которое мы провели вместе, стало для меня бесценным, и я не променяла бы его ни на что другое. Иногда отношения не складываются, и слишком мал шанс, что первый же роман продлится вечно.

Мой взгляд скользит по Келлину. Я думаю о том, как он сосредоточен на дороге. Он выглядит задумчивым. Затем мой взгляд опускается на его губы. И я совершенно забываю, о чем думала.

Через некоторое время я начинаю чувствовать себя глупо от того, что все время заставляю себя мыслить более позитивно, но даю себе обещание завтра повторить все с начала.

* * *

Еще через неделю мы обнаруживаем в лесу дорогу. По ней явно не очень часто ездят, и в промежутках, где проезжали колеса, виднеются растения. Нахожу дерево, на которое можно взобраться, и смотрю вперед.

Я удивлена тем, что вижу: крыши и дымоходы в просветах между деревьями.

– Впереди деревня, – говорю я Келлину, когда мои ноги снова касаются земли.

– Не знал, что здесь что-то есть. В этих местах я никогда не заезжал так далеко от главной дороги, и я никогда не видел ничего подобного на карте. Может, нам стоит ее обойти?

– Это нас задержит. Деревня довольно большая.

Оставшиеся от продажи кинжала Рависа деньги спрятаны в моих седельных сумках. Мне не нравится идея общаться с кем бы то ни было, но если Келлин этого хочет…

– Может быть, мы могли бы снять жилье на ночь? Поспать в настоящих кроватях?

– Звучит заманчиво.

Когда мы въезжаем в деревню, я держу свою лошадь рядом с лошадью Келлина. По мере того, как мы продвигаемся на юг, температура постепенно понижается, и люди здесь носят больше слоев одежды, чем в столице. Никто не пялится на нас, и это наводит меня на мысль, что они привыкли к посетителям. Что бы это ни было за место, оно намного больше, чем Аманор.

Тут даже есть гостиница.

Передав лошадей конюху, мы забираем с собой наше оружие и деньги. Оказавшись внутри гостиницы, чувствую, что мои нервы напряжены до предела. Когда я осматриваюсь, то пытаюсь представить вместо