– Ненавижу, что я такая, и ненавижу, что ты должен видеть меня такой, – бормочу я, натягивая одеяло чуть ли не до макушки, создавая небольшой барьер между собой и Келлином. Он садится на свой спальный мешок. Я смотрю прямо перед собой.

– Мы просто разговаривали, пока путешествовали. Что изменилось? Я что-то сделал? – спрашивает он.

– Это было… эм… осознание того, что мы одни и спим в одной палатке.

– Ты же знаешь, я бы никогда…

– Знаю, – перебиваю я. – Дело не в этом. Дело не в тебе. Это так не работает. В этом нет никакого смысла. Просто иногда я так себя чувствую. И это больно, и мешает думать.

Он складывает руки на коленях. Краем глаза я замечаю движение.

– Ты хочешь поговорить об этом? Обсудить это? Это поможет?

– Не знаю.

– Хорошо.

Я всегда обсуждала это с Темрой. Она такая добрая. Она принимает меня. Она любит меня безоговорочно, потому что она моя сестра.

Келлин же не обязан принимать меня. Он может отвергнуть меня в любой момент, и это делает все намного сложнее. Он делает это лишь из вежливости. Не хочу, чтобы меня жалели.

Но мы должны действовать сообща, если хотим пройти через это, и если я могу сделать что-то, чтобы уменьшить свое беспокойство, то должна попытаться.

Келлин ждет, а я ищу в своей затуманенной голове подходящие слова. Каждый нерв в моем теле кричит мне, чтобы я уходила. Что мне нужно остаться одной. Отправиться в безопасное место.

Но по нашему следу идут враги, а здесь я в безопасности.

– Вспомни о самом неловком моменте в своей жизни, – говорю я.

– Хорошо. Вспомнил, – говорит он спустя несколько секунд.

– Подумай о том, что ты при этом почувствовал. Теперь умножь это ощущение на сто и представь, что ты чувствуешь то же самое каждый раз, когда рядом с тобой находится другой человек. Или просто чувствуешь это без всякой на то причины. И что все это заставляет тебя размышлять о каждой глупости, которую ты когда-либо совершал в присутствии другого человека. И эти моменты накапливаются, как снежный ком, выводя тебя из равновесия.

Келлин делает глубокий вдох:

– Это то, что ты чувствуешь каждый день?

– Да. И иногда я чувствую себя очень усталой, хотя ничего и не делала. Как будто моя голова и сердце сами по себе пробежали марафон, и только одиночество поможет им восстановить силы.

Я чувствую, как Келлин встает, замечаю, как шевелится мой спальный мешок, когда он садится рядом. Затем я чувствую тепло, – он заключает меня в свои объятия.

– Это помогает или только делает хуже? – спрашивает он.

– И то и другое.

– А если я сожму сильнее?

– Это может помочь.

Он прислоняет свою голову к моей, и есть что-то особенное в том, что кто-то пытается понять, как можно заставить меня почувствовать себя немного лучше.

– Мне хочется, чтобы ты знал… я правда рада, что не одна, – говорю я. – Рада, что ты со мной. Это заставляет меня почувствовать себя в безопасности. Просто бывают моменты, когда мне нужно побыть одной, чтобы сохранить рассудок. Понимаешь?

– Думаю, что да. Спасибо, что рассказала мне. Что помогла мне понять. Я никогда не смогу почувствовать то, что чувствуешь ты, но я надеюсь, ты знаешь, что всегда можешь доверить мне свои чувства и вообще все, что захочешь.

– Спасибо.

– Хочешь услышать о моем самом неловком моменте? – спрашивает он через некоторое время.

– Конечно.

Обнимая меня, он рассказывает мне о том времени, когда только начал работать наемником.

– Он появился из ниоткуда. Украл кошелек прямо с седла моего клиента. Я гнался за ним по переполненной дороге и не заметил лужу, в которой собралась вода после ночного дождя. Я врезался в него на полном ходу, поскользнулся и упал на спину в грязь. Он сбежал.

– Звучит не так уж плохо, – говорю я.

– Ну, тот мой клиент… клиентка, она была достаточно привлекательной. Я поскользнулся, из меня вышибло дух, и я потерял деньги на глазах у красивой девушки. И, как будто этого было недостаточно, тем вечером я пошел в таверну, чтобы найти новую работу, а там рассказывали эту историю. Кто-то указал на меня, и мне пришлось переживать это унижение снова. Работу я смог найти только в соседнем городе.

Я начинаю хихикать, напряжение и неловкость наконец-то исчезают.

Но мысли в моей голове путаются. Я пытаюсь представить себе красивую девушку, которую он встретил. Было ли что-то между ними, пока они путешествовали вместе? Они целовались? Было ли что-то большее, чем поцелуи? Он все еще думает о ней?

Я закрываю глаза так крепко, как только могу, прогоняя эти мысли.

А потом Келлин начинает поглаживать мою руку своей, переключая мое внимание. Я думаю о тепле, о трении его кожи. Считаю удары сердца, мое дыхание становится глубже, и мой разум наконец успокаивается.

* * *

Несколько дней спустя я карабкаюсь на верхушку дерева, чтобы снова попытаться обнаружить наших преследователей. То, что я нахожу, хуже, чем я когда-либо могла себе представить. Наполовину спрыгиваю, наполовину соскальзываю с дерева, в процессе обдирая кожу на ладонях.

– Нам нужно идти, – говорю я, убирая остатки нашего обеда.

– Что такое?

– Пыль. Она повсюду. Сначала я не поняла, откуда она, но…

– Армия Рависа начала свой поход, – произносит Келлин. – Они еще не должны были быть готовы! О чем думает Равис?

Мы вскакиваем на наших лошадей и пускаем их рысью.

– Он хочет добиться эффекта неожиданности, – размышляет Келлин вслух. – Решил выходить независимо от того, готовы ли они. Если у них не будет хватать еды для солдат, они скорее всего для начала разграбят Бриску. Там есть лишь городская стража. У них нет ни единого шанса.

– Мы должны немедленно добраться до Скиро. Он может предупредить других членов королевской семьи с помощью своих порталов. Это единственный способ, которым мы можем сейчас помочь.

Невозможно скакать галопом по всей этой листве. Мы подгоняем наших лошадей так быстро, как только осмеливаемся, но все равно рискуем, потому что лошади могут поскользнуться. Сломанная нога для лошади – это смертный приговор.

Я считаю, что у нас есть преимущество. Мы верхом, в то время как люди Рависа идут пешком. Мы едем напрямую в Скиро, в то время как они ограничены дорогами.

Мы доберемся туда первыми. Скиро будет предупрежден.

По прибытии я увижу, как ждущая меня Темра улыбается.

Все будет хорошо.

* * *

То, что мы